думал, это была прошлогодняя фантазия?
– Капитан Леви убил всю атмосферу в прошлом году. – Ронан бьет себя в грудь, озорно смеясь. – Он не остановит меня в этом.
– Что ж, в этом году я ваш капитан, и я говорю тебе, что никаких шлюх не будет.
– Mais non![5] – Лицо Ронана искажается драматическим презрением. – Я думал, мы друзья, ублюдок.
– Присяжные все еще не пришли к этому выводу.
– Вот и все. Ты вычеркнут из списка моих друзей. Удачи в поиске места для вечеринки, потому что я запрещаю тебе появляться в моем доме и…
Их болтовня затихает, когда они добираются до двух друзей.
Причина, по которой я сосредоточилась на их разговоре, заключалась в том, чтобы отвлечь себя от нежелательного внимания за моей спиной.
Не от глазеющих студентов.
Нет.
Задняя часть моей шеи покалывает, а кожа покрывается мурашками из-за этого раздражающего осознания.
Эта неразрывная связь.
Как будто он вторгается в каждую частичку меня и остается под кожей.
Я нахожу Ким, прячущуюся под лестницей в углу. Ее глаза налиты кровью и опухли, а руки дрожат, когда она сжимает свой рюкзак.
Ее волосы в беспорядке, пряди мятного цвета выглядят так, словно лабораторный эксперимент пошел не так, как надо.
– Ким?.. – Я медленно подхожу к ней, как к раненому животному.
Часть меня хочет накричать на нее и потребовать ответа, почему она позволила Эйдену обнять себя.
Я словно не узнаю ее после того, как она вернулась из своего летнего лагеря. Ким изменилась не только физически, она как будто возвела вокруг себя стену.
У меня болит в груди. Она ускользает, и я не знаю, как удержать ее или поговорить с ней.
Ее темно-зеленые глаза встречаются с моими. Они наполнены столькими эмоциями, но самая заметная из всех – печаль.
Глубокая печаль.
Она бросается ко мне, и я не могу удержаться, чтобы не обнять ее. Всхлипы вырываются из ее горла, когда она утыкается лицом мне в грудь.
Я чувствую себя ужасным другом из-за того, что не заметила ее переломный момент и не была рядом с ней.
Вероятно, именно поэтому она плакала в объятиях Эйдена. Она всего лишь хотела утешения.
Как акула, жаждущая крови, Эйден, должно быть, почуял это и вступил в бой, как рыцарь на белом коне.
Если он планировал вывести меня из себя, используя ее, то это сработало.
– Ким… ты моя лучшая подруга, и я люблю тебя, но ты должна сказать мне, что происходит.
Она отступает назад и вытирает глаза тыльной стороной ладоней.
– Ты когда-нибудь задумывалась, могла бы ты быть злодеем в чьей-то истории?
– Злодеем? Ты? Ты самый добрый человек, которого я знаю. – Я смеюсь, но она не смеется вместе со мной.
– Иногда злодеи выглядят невинными, Элли. – Ее взгляд блуждает по окружающему нас пространству. – Настоящие злодеи не знают, что они злодеи, потому что они думают, что все, что они делают, – правильно.
– Что ты имеешь в виду?
– Я совершила нечто