должны что-то значить. Может, убийца хотел оставить какое-то послание? Но зачем?
Женщины тоже обсуждали смерть Джованны. Пополз слух, что у девушки вынули гениталии. Но кому они понадобились?
Винченцо Верцени, как и все, ходил смотреть на тело. Только чуть позже, когда его уже накрыли простыней. Домой он вернулся мрачный и сказал матери, что так испереживался, что даже есть не будет. Вся деревня была взбудоражена. Никто ничего подобного не видел. Даже волки не так жестоки.
11 декабря
Безана выразительно похлопал себя по животу и заявил, что хочет есть. Потом обернулся и осмотрел зал траттории.
– Что скажете? Поедим здесь или будем искать ресторан поприличнее, со звездочками?
Илария Пьятти опустила глаза. Ей было стыдно сказать, что она не может позволить себе приличный ресторан. Но говорить ничего не пришлось: Безана и так все понял.
– Не беспокойтесь, все оплачивает газета. Я выбил счет на еще одного человека, и питание и проживание вам обеспечены.
Пьятти смущенно поблагодарила.
– У меня даже нет счета для поступлений НДС.
Безана дружески похлопал ее по плечу.
– Думаете, я сомневался? Разве может девушка, у которой нет ни водительского удостоверения, ни смартфона, иметь счет для поступлений НДС? Вставайте и выбирайте столик. На улице сильный снегопад, так что нет смысла плутать в полях в поисках непонятно чего.
– Вон тот, возле камина, – указала Пьятти.
– Романтично, – подмигнув, заметил Безана.
Но подмигнул он тоже дружески и без иронии: чтоб не придумывала себе чего лишнего.
Они заказали графин красного домашнего вина и поленту под плавленым сыром.
– Расскажите мне о преступлении, я имею в виду о том, что произошло в 1870 году.
Пьятти вообще не привыкла к вину, а потому уже слегка захмелела, но тем не менее с воодушевлением принялась рассказывать. Девушка так боялась произвести плохое впечатление, что говорила так, словно перед ней стоял микрофон, а сама она давала интервью на телевидении. Безана внимательно ее выслушал, не перебивая.
– Невероятно, – задумчиво произнес он. – Ведь Джованна Мотта была горничной, как и Анета Альбу. А это говорит о том, что жертву выбрали не случайно.
– Я мало знаю об Анете Альбу. Кроме того, что она румынка, как писали все газеты. Я думала, она была проституткой.
– Нет. Она была сиделкой при нотариусе Лекки. Девяносточетырехлетний старик передвигался в инвалидном кресле, так что его можно смело исключить из подозреваемых. О ее исчезновении заявили дочь нотариуса, Джулия Мария Лекки, и ее муж, Франко Вимеркати.
– Их возраст? – спросила Илария.
– Ну… Джулии около шестидесяти, а ее мужу – около пятидесяти.
– Его подозревали?
– Скажем так, могли, – отозвался Безана.
– А сколько лет жертве?
– Двадцать семь. У нее остался трехлетний