после работы. Если бы было что-то серьезное, вас бы в больницу отправили. И вообще, нечего о плохом думать. Успокойся, чайку́ попей.
От разговора с подругой Ане немного полегчало ― оптимизм Таи согревал, как июльское солнце. Максику тоже стало лучше, и он заснул.
Аня ходила по большой квартире, подаренной свекровью, и собирала игрушки. Наклонившись за машинкой, она вдруг увидела себя в большом зеркале в прихожей. Аня выпрямилась и, наверное, впервые за много месяцев внимательно на себя посмотрела. Да, до этого она тоже видела свое отражение, но старалась не всматриваться ― мазнула взглядом, и ладно. Сейчас она разглядела бесформенную женщину неопределенного возраста, в лосинах и вытянутой футболке с пятном, с давно не мытыми волосами, собранными в неаккуратную гульку.
«Господи, неужели это я», ― подумала Аня. Она подошла ближе к зеркалу: такое родное и вместе с тем чужое лицо. Глаза превратились из двух глубоких озер в сероватые осенние лужи. Она задрала футболку и уставилась на живот. Аня знала, что он большой и некрасивый, но обычно она смотрела на него сверху, оттуда он казался немного меньше. Сейчас же в отражении живот вылезал из лосин как пухлое дрожжевое тесто. Она потрогала его низ ― теплый бесформенный кусок. Дзынь! Все мысли разбежались из головы ― раздался звонок домофона.
Аня открыла дверь, впустила Таю и побежала к заплакавшему сыну, которого разбудил громкий звук. Она взяла Максика на руки и пошла к гостье.
– Привет, красавец-мужчина. ― Тая подошла к малышу. Максик заулыбался. Он любил тетю Таю. Она была веселая, носила бусы, сережки и разрешала все это трогать.
– Ну что, ребенок улыбается, все не так страшно, ― резюмировала Тая.
– Он две ночи не спал, и я вместе с ним. Откуда такая температура, вдруг зараза какая-нибудь? ― Аня отказывалась успокаиваться.
Тая пошла в ванную.
– Тайка, ты душ решила принять?
– Я мою руки, как хирург перед операцией. Сейчас буду диагноз ставить. ― Тая вышла из ванной и взяла Максика на руки. Малыш ухватился за цепочку на ее шее, а Тая засунула палец ребенку в рот.
– Что ты делаешь? ― удивилась Аня.
– Четверки лезут, причем со всех сторон. Это тяжело, вот и температура поднялась. Зубы прорежутся, и все пройдет. ― Тая слегка подбросила ребенка, он засмеялся.
– Подруга, ты точно не врач? ― У Ани отлегло от сердца.
– Я не врач. Я ― мама, все это проходила. А ты глянь, до чего себя довела? ― Тая с легкой укоризной посмотрела на подругу.
– Да кто меня видит? ― отмахнулась та.
– Самые главные люди в твоей жизни ― муж и сын.
– Ну ты прямо как моя свекровь. Она каждый раз рассказывает, что у нее на кафедре девочки, родившие по три ребенка каждая, выглядят как картинки. Андрей с ее подачи считает меня… жирной. Знаешь, как он меня теперь зовет? Нюша. Как хрюшку из «Смешариков». А раньше звал Анюточка. ― Аня тяжело вздохнула.
– Свекровь твоя, конечно, никогда не смирится с тем, что ее красавец-сын голубых