марширующих красноармейцев, а также солдат и матросов.
Вспоминая те дни, скажу, что нам несказанно повезло, что мы не задержались в Москве и приехали именно в Питер. Барыня тогда очень беспокоилась за судьбу мужа, который находился в Кронштадте и, как выяснилось потом, вместе со своими кораблями встал на сторону революции. Но среди приходивших к нам в те дни старых знакомых было очень много тех, кто революцию не принял. Среди них был и тот, о котором я начала свой рассказ. Помню, он пришёл к нам по какому-то неотложному делу, кажется, просить адреса уехавших из России ещё в феврале-марте знакомых. Барыня тогда весьма ласково встретила его, велела накрыть в гостиной стол и рассказывала, с какими муками добиралась из усадьбы в столицу. Упомянула и то, как я набросилась на взбунтовавшихся солдат во Ржеве со словами «окаянные». «Окаянные – это точно сказано. Это все наши сегодняшние дни», – заметил наш гость.
С тех пор больше я не видела его никогда. Говорили, что он уехал из Питера вначале в Одессу, а потом за границу.
Женя продолжал почти стенографировать рассказ собеседницы и узнал, что в девятнадцатом году она вернулась в родную деревню ввиду того, что в Питере стало жить невмоготу: почти всех уравняли в жилплощади, прислугу отменили.
– Я вернулась, когда спалили усадьбу графа, – говорила Женина собеседница. – Уже тогда остались одни развалины. Стала работать в сельсовете уборщицей, истопницей, сторожем. В двадцать четвёртом, вскоре после смерти Ленина, вышла замуж за инвалида Гражданской войны, но спустя два года он был убит кулаками, оставив меня вдовой с поздно родившимся сыном, которому тогда шёл второй годик. В тридцатых я была председателем местного колхоза. В войну, когда мужиков позабирали на фронт, как и все наши бабы, пахала на себе колхозную землю. В общем поработать пришлось как тягловой кобылице. Удивляюсь, как смогла пережить многих подруг. Но теперь, видимо, приходит и мой черёд. И вот я не знаю: зря или не зря прожита моя жизнь. Может, она окаянная какая-то, а может, так и должно было быть. Что ты, Женя, скажешь об этом?
Женя вздрогнул, услышав этот вопрос. Что, собственно говоря, он, годящийся во внуки этой женщине, может сказать ей?
В этот момент послышался шум мотора, и вскоре в дом вошёл сын хозяйки и вместе с ним старичок с саквояжем, оказавшийся доктором районной больницы.
Спустя полчаса уже по дороге к станции доктор сказал Жене:
– Плоха бабушка. Медицина ей уже не помощница. А вот сын её, Иван, – молодец. Заботится о матери, как говорится, до последнего патрона.
– Как, вы сказали, зовут её сына? Иван? – спросил Женя.
– Да. Иван, – повторил доктор. – А почему это вас удивило?
Жене не хотелось пересказывать только что услышанную историю, и поэтому он ответил, как думал:
– Бунина тоже звали Иваном.
Анна Лео
«Безутешные» родственники
Так же всячески должно избегать осуждения других. Не осуждением,