непонятное. Страшно! Всё, что было раньше – рушится. По телевизору – сплошной ужас, новости лучше не смотреть… Мне кажется, никто не знает, что впереди. В такие времена мы должны быть вместе, нужно доверять друг другу, понимаешь? Доверять! Ведь, правда?..
– Да… доверять… – Антон почувствовал вдоль шеи холодящую дорожку, она медленно сползала вниз. Он понял, что жена беззвучно плачет. Вздохнул: – Да, время доверять! Время доверять…
Засыпая, Антон дал себе слово как можно больше общаться с детьми.
Но на следующее утро по городу снова пошла ориентировка: убийца детей, проникающий в квартиры под предлогом оставить записку родителям, совершил очередную расправу! Был составлен план дополнительных мероприятий. Опять проверяли рынки и комиссионные магазины с целью установления похищенных вещей. Допоздна зачищали притоны. Отрабатывали ранее судимых и душевнобольных, вышедших из психиатрических клиник.
Выполнить своё обещание Антон не мог. Предупредил жену, чтобы они были осторожней, попросил фотографию, на которой она стояла с детьми у подъезда дома своих родителей. Поместил в рамку и, в нарушение правил конспирации, поставил на стол в служебном кабинете.
Глава 5. Первое задание
Прошло больше месяца. Ночью Антону снился очередной кошмар. Они частенько преследовали его в сновидениях. Как правило, это были безуспешные погони за человеком в чёрном плаще, после появления которого в незнакомых квартирах, школах и просто на улице оставались ограбленные покалеченные граждане. Обнаруживались мужчины, бездыханно привалившиеся к стенам домов и решеткам ограждений; женщины, лежащие на асфальте, тянущие руки в надежде на помощь…
На утреннем совещании в актовом зале обыденно сообщили о ночном убийстве:
– Следственная группа работает в парке Терешковой с пяти утра. Там дежурный оперативник Игнатьев. Похоже, что сопряжённое с изнасилованием, несовершеннолетняя в ошейнике и браслетах с клёпками…
У Антона заколотило сердце, а потом замерло и ухнуло куда-то вниз – не вдохнуть. Внутри загудело, задрожало, точно запертый в котле пар. В голове шум – в ушах звон. Господи, зачем же он столько ей рассказал, для чего учил? Сунулась куда не надо, стала что-то выяснять? Эх, Мата Хари, Аллочка, милая – что же это такое, что такое, я ж просил… Что ты наделала…
Тупо уставился на спинку стула перед собой, сжал кулаки до хруста. Дальше ничего не слышал. Представил девочку распростёртой на траве, брюки спущены. Ярко синие подведённые веки. Черные глазки помутнели, запали вглубь – нет в их отражении убийцы – всё это ложь! А есть бледное восковое лицо, белые губы, размазанная по щекам помада…
Очнулся, когда все стали подниматься, гремели сидушками. Спустился в дежурную часть. Спросил, не возвращался ли Игнатьев. Получив отрицательный ответ, быстро пошёл наискосок через дворы к месту преступления.
И район уже не казался ему знакомым, точно всё переменилось вокруг – чужие дома надвигались тенью, преграждали бетонными углами