понял Антон.
– Из которого вино пили в парке Терешковой.
– Вроде пили из горла, одни бутылки изымали.… Они в кабинете Игнатьева до сих пор в коробке стоят, – засомневался Заботкин.
Шеф сморщился:
– Ладно, иди, не мешай, не порти малину. Читай свои бумаги!
Антон недоумевал. В голову закрадывались недобрые мысли. Чтобы подтвердить догадки, он вместе со следователем съездил на обыск к Сороке. Хотел увидеть пальто и шарф. Но такой одежды в гардеробе не нашлось. На вешалках висели только спортивные куртки.
В душе упрочилось сомнение. Да ещё этот стакан.… Хотя – может, действительно он был. Ведь Антон пришёл на место происшествия, когда осмотр уже завершался.
Скоро Игнатьев с начальником пошли на обед, и он решил поговорить с десантником.
Тот совсем не походил на монстра, что показывали в фильмах. Был худощавый, невысокого роста, но в теле и походке чувствовалась упругость от постоянных тренировок. Голос выдавливал из себя с хрипотцой, понижая тональность, чем пытался придать себе солидности.
– Что скажешь? – спросил Антон, сел, напротив за стол.
– Я здесь ни при чём, – угрюмо оправдывался Сорока, вздохнул, – сам бы убийцу нашёл – не пожалел. А теперь поеду лес пилить. Вам бы только дело закрыть. Знаю.
– Все так говорят, – Заботкин решил подначить собеседника, – а кто угрожал Ольгу убить?
Кто преследовал её? Зачем нож с собой носишь?
– Любил я её, ревновал. Не хватало терпения видеть, как она любезничает с мужиками. А нож носил – вон посмотрите: вокруг одни хачики! И все с пиками… Вас на Охте уважают. Только вам скажу – нет против меня доказательств. Только если нож привяжут, как и этот стакан. Игнатьев мне ещё месяц назад его подсунул – водички попить. Сначала продержал целый день в обезьяннике. А теперь барабана своего ко мне в камеру сунул, чтобы тот склонил меня явку с повинной написать! Такая сволочь, я вам скажу этот ваш стукач – он же пидар, женщин ненавидит. Не будь я в тюрьме.… До суда буду молчать, ну а там с делом ознакомлюсь – станет ясно, кто меня оболгал, всю правду расскажу, распрягусь. Может, судья нормальный попадётся – повезёт!
Ранее Антон заготовил несколько каверзных вопросов, но теперь те ушли за ненадобностью. Неужели Игнатьев пошёл на подлог? Зачем? Чтобы получить премию или показатели повысить? Борется за стопроцентную раскрываемость? А может, Сорока лжёт, прикидывается овечкой? Такие, как он, редко колются, пока доказательства не добудешь в полный рост. Тем более что платный агент подтвердил – десантник знает подробности, которые могли быть известны только убийце. Что именно – указал в сообщении, читали только Игнатьев и шеф. Возможно, следователя знакомили.
Заботкин не стал принимать дальнейшего участия в судьбе Сороки – решил с начальством не спорить. И потому его версия становилась теперь основной и единственной. Он постоянно ездил в управление на Литейный. Делал выписки из оперативных материалов по разработке «декана»: переписывал установленные связи, места притяжения,