должное впечатление. Только не пугать мальчишку, а похвалить. Сказать, что он самородок, и всё такое.
– Хороший уровень детализации, – осторожно начал Сэм, – было весьма смело замахнуться на такое. Надо же, две шлюпки и вёсла в них без чехлов! Вёсла, конечно, не из дерева? Латунная проволока, я полагаю?
– Ага, – хрипло ответил мастер. – Я её покрасил. Вроде нормально получилось.
– Да, приём хороший. Им часто пользуются моделисты. Так, палуба в процессе. Ты взял в основу фанеру, а на неё наклеиваешь палубные рейки из… похоже, ясеня. Отлично, древесина мелкослойная, и вид с учётом масштаба будет естественным. Не упусти, пожалуйста, что палуба настоящего корабля имеет скос в сторону борта для слива воды через специальные отверстия, то есть шпигаты. Значит, рейки по бокам должны быть тоньше, чем центральные.
– Ага, – снова сказал Капитан.
– Когда дойдёшь до такелажа, лучше бери нитки из капрона или лавсана. Забудь про толстые шёлковые или льняные. Парусник будет смотреться лучше, естественнее. Так-так. Не хватает ряда мелких деталей, контуры кормы грубоваты. Есть неточности. Вот здесь, здесь и здесь…
Сэм увлёкся не на шутку, комментируя свои впечатления. Володя смотрел с уважением и в то же время с растущим беспокойством. Ему казалось, что работа заказчику не нравится. Ведь он так дотошно объясняет, что в ней не так, что ещё нужно сделать…
Наконец Олдбрук поднял голову, стряхнув чары кораблика.
– Может, познакомимся теперь по-настоящему? А то я толком не знаю, как к кому обращаться.
Подростки назвались.
– Послушай меня, Володя! – почти по-отечески заговорил старый лис. – Когда я был таким же юным, как ты, моим главным увлечением было… мастерить кораблики. Представляешь, меня даже взяли на стажировку в одну уважаемую фирму, которая делает элитные штучные модели экстра-класса. А целый год в «Lucky Ship» – это кое-что значит. Не побоюсь сказать, что я знаток. Хоть и много лет прошло. Но одних знаний мало. Нужен ещё талант. А его у меня не оказалось. Пришлось подумать о другом занятии. Понимаешь, о чём я?
– Кажется, моя работа вас не устраивает. Я-то ведь не знаток, – после паузы негромко ответил Володя. – Просто с детства люблю море. Я на нём вырос. Правда, там, где я жил, было мало романтики. Плавали старые буксиры, баржи, катера. А матросы пахли дешёвым табаком и машинным маслом, и в них не было сказки. Но однажды я увидел парусник. Далеко от берега, на закате. Никогда не забуду того восторга, какой испытал тогда. Я часто слышал, как о ком-нибудь говорили: «заболел морем». Я тоже заболел, но по-другому. Потом мне попалась одна книжка о моделях. Вот, в общем, и всё…
Сэм заметил, что троица у двери слушает Капитана с удивлением. Очевидно, он нечасто раскрывался и изливал душу даже близким товарищам.
– Не стоит так упрощать: «устраивает – не устраивает». Конечно, в твоей работе есть неточности и изъяны. Но если брать в целом – творение замечательное. Создать такое за короткий срок, из случайных материалов, с непрофессиональным