бы его на корм рыбам!
– Служение необходимо, – продолжал Дестан, – нравится вам оно или нет. Голос поведал, что вы можете на короткое время обращаться в живое состояние – один из вас сможет действовать, как обычный человек, пользоваться предметами и всё такое.
– А вот это уже интересно…
Фразу произнесло сразу несколько голосов. Теперь прародителя слушали очень внимательно, подойдя ближе к нависающему лицу. Пани Агнетта вдруг пожалела его обладателя:
– Мне так неловко, что из-за нас вам приходится испытывать такие неудобства, сударь…
– Ничего, – прохрипел Дестан. – Дело вполне привычное, напоминание о родной хижине, где я вырос. Там тоже можно было только так стоять. Но тогда держать тело в три погибели было трудно и даже болезненно, а сейчас я ничего не чувствую. Могу так простоять хоть до конца времён.
– Да не отвлекайте вы его, – сердито шикнул плантатор. – Продолжайте, прародитель!
– Вы должны быть все вместе. Понимаете – до единого! Нельзя расходиться, разбредаться в разные стороны. Нужно встать всем в одну точку, объединить тела в пространстве – и одновременно выкрикнуть имя того, кто должен на время стать живым действующим лицом. Но время ограничено – одно превращение будет длиться полчаса, а потом надо ждать ещё три с половиной, чтобы делать новое. Мне сказано, что правило связано с корабельными песочными часами.
– Всё верно, – задумчиво протянул Шарль, снова поигрывая шпагой. – На бригантине мои часы были рассчитаны на тридцать минут. А полчаса и три с половиной – четыре в сумме – стандартная вахта. Когда вахта закончена, следующий матрос может начать своё дежурство. Тут логика, по крайней мере, прослеживается!
– Какая логика? – возмутилась прекрасная пани Агнетта. – Я не желаю объединять своё тело с грубыми мужланами. Брр, не представляю, как можно прикоснуться к смердящему пирату и мерзкому толстяку с его вонючими сигарами!
– Полегче, крошка! – осадил её пират. – С какого якоря ты взяла, что я – смердящий? Я ведь тебе не простой парень с полубака, а уважающий себя капитан! Вряд ли ты делаешь больше притираний, надушиваний и напомаживаний, чем я, когда собираюсь сойти на берег и нанести визит очередному губернатору. Да и в обычные дни вполне за собой слежу…
– Господа! И вы, пани, простите! Сколько можно препираться! – призвал к порядку польский дворянин в военном мундире. – Давайте, в конце концов, дослушаем до конца!
Лицо колосса было мрачным, когда он изрёк посреди установившейся тишины:
– Хотите – верьте, хотите – нет, но условия Голос поставил донельзя жёсткие. Не примете сегодня присягу – исчезнете. Не будет в течение суток ни одного обращения в кого-либо из вас – тоже исчезнете. Вы должны быть вместе и следовать поставленной цели – вернуть недостающее тело.
– Неслыханный шантаж! – возмутился британский дипломат. – А почему не провести переговоры, спросить наше мнение…
Но его никто не слушал. Стоял гул голосов,