взъерошенный. В той самой одежде Лагерника, что напялил ранним вечером перед прощанием. Прощался легко так, словно не на смертельно опасное мероприятие выходил, а отправлялся на выходные за город отдохнуть. Глаза горят, а выставленный на стол мешок смотрится внушительно, как пятилитровая банка.
– Вот, повелитель, подарок тебе от окаянного сорвиголовы. Сколько раз меня похоронить успел, признавайся?
– Да рассказывай уже лучше. Я детали твоего плана, честно скажу, ни черта не понял.
– А тут понимать нечего, – всё ещё на повышенном адреналине повёл рассказ Селенден. – Мешки и пики – ты же слышал? Помножь на алчность, глупость и ложные понятия о справедливости. А весы! Это же шик, блеск, высший класс! Пока ничего не ясно?
Не дождавшись ответа, телохранитель сел и продолжал чуть более спокойным тоном:
– Итак, являюсь я заранее в одежде Лагерника, с оружием и дивом из «Медтехники». Как ты должен догадаться, на подходе переделываю своё красивое и умное лицо в отвратительную харю Лагерника и держу такой фасон. Требую составить декорации: большой стол, стульчик рядом. Выставляю измерительный прибор, высматриваю среди прибывающих очкастого хлюпика, явно умеющего писать. Забыл сказать, что я ещё тетрадь с ручкой туда приволок. И стопку резиночек. Знаешь, продают такие, для банкнот. Вот. Сажаю рядом хлюпика, даю ему тетрадку, ручку и велю чертить там таблицу о пяти столбцах. Ещё бумажек нарвать со спичечный коробок, так с сотню.
Костя попытался представить сцену, но тщетно. Когда он выступал с трибуны, аудиторию размывал в одно большое пятно – так легче абстрагироваться. А бывший посланник наверняка чётко видит сразу всех и каждого, отмечает, кто как держится, шмыгает, кашляет в кулак.
– И что дальше?
– Недаром я обратил твоё внимание, что голос главаря похож на мой. Недаром разыграл спектакль с возможной дуэлью. Когда все собираются, встаю и уверенно начинаю, стараясь подражать Лагернику. Сейчас изображу, посмеёмся.
– Тише только, девчонок не разбуди.
– Други мои! – заговорил изменённым голосом Селенден. – Вчера посетил нас чуть ли не сам сатана в лице болвана, считающего, что может победить в честном бою вашего наставника. Вы понимаете, о ком я говорю. Так вот, юнец, что с ним был в паре, убёг, а злодей попытался подкараулить меня и напал со спины. Только не он увернулся, как хвастался раньше, а я, а потом вырвал у него оружие и заколол его же собственной шпагой. Посмотрите только на мои трофеи! Сейчас я вам их покажу!
– Уже начинаю понимать, – кивнул Костя. – После такого рассказа ты преспокойно вытаскиваешь из чехла всё оружие, демонстрируешь, срываешь аплодисменты. А потом, естественно, вся амуниция остаётся на столе, готовая к применению.
– Конечно. Она ведь уже сыграла свою роль в качестве отвлекающего фактора, и пора переместить фокус на другой предмет. Кстати, немаловажно и то, что чехол остался открытым – тоже совершенно естественно. Наступает следующий этап. – Селенден снова изменил голос: – Но вот что беспокоило меня сегодня