здесь выстраивались в очередь практически у каждого прилавка.
Внимание Уильяма привлек пожилой невысокого роста сэр, относящийся к племени годархид. Старец в грязном брезентовом фартуке и резиновых сапогах быстро пробежал мимо него, волоча за собой большую железную кастрюлю, наполненную с горой рыбьими головами. Он посмотрел на сморщенное выражение лица Уилла и улыбнулся ему.
– Кое-кому они очень даже по вкусу. Смотри, тебя сейчас собьют, – проговорил старец и засмеялся, показав огромную дыру во рту от недостающего переднего зуба.
Уильям посмотрел себе за спину и успел уйти в сторону от приближающегося к его голове огромного старого сундука, который несла пара рыночных рабочих. Теперь Уилл понял, что здесь всегда нужно быть начеку, если хочешь, чтобы твоя голова осталась целой.
Годархидец с рыбьими головами громко хихикнул, когда понял, что беда миновала голову Уильяма. Он мог бы, не приседая, пройти в круглую дверь собачьей будки, у которой только что остановился. Старец достал ржавый железный свисток из кармана своего фартука, вложил его в дыру от недостающего зуба и как следует дунул. После того как раздался звонкий свист, проходящие мимо люди как по команде отступили от будки на пару шагов и продолжили заниматься своими делами. Вслед за утихающим эхом свиста будка затряслась. Уильям немного испугался, но в других он этого не заметил. Даже ширинтонский мужчина в черном кожаном плаще и шляпе, который спал на деревянном стуле рядом с будкой, только лишь приподнял свисающее без опоры лицо. Он посмотрел на кастрюлю с рыбьими головами и безмятежно продолжил спать. Тогда Уильям решил, что бояться не стоит, раз все вокруг так спокойно отнеслись к происходящему. Но так как высотой будка была ему во весь рост, Уилл все же на всякий случай сделал пару шагов от нее.
Вскоре из будки вслед за тихим рычанием вышли три грязных, больших, черных ротвейлера. Каждого из них удерживала всего лишь тонкая цепь. Они выглядели спокойными, но их недоверчивые глаза, которыми они рассмотрели каждого, кто оказался в их поле зрения, слегка пугали. Наверное, такое чувство охватывало каждого, кто впервые увидел этих собак, успокаивал себя Уилл. Осмотрев свою территорию, четвероногие принялись уплетать рыбьи головы, и лишь изредка поглядывали по сторонам.
Когда Уильям уже собирался продолжить поиски брата, его плеча коснулась чья-то рука, он резко обернулся и от неожиданности непроизвольно громко вздохнул. Перед ним оказалась ширинтонская женщина, за спиной у которой стояли трое одинаковых детей, примерно такого же возраста, как и сам Уилл. Дети оказались близнецами, двое братьев и их сестра. У каждого из них были одинаковые огромные чемоданы, которые они с трудом держали в руках. Эта семья была обмотана цветными яркими тряпками, которые выделяли их из толпы остальных ярмарочных покупателей. Женщина под капюшоном носила прическу с тремя косичками, по одной у виска и одну сзади, такая же прическа была и у ее дочери, а у сыновей были коротко подстриженные русые волосы.
– Ой, извините,