Всаднику тонкие, но мускулистые руки. Глаза её сверкали так ярко и яростно, что казалось, сейчас из них начнут бить молнии. Но я откуда-то знал, что её решение скоропалительно и спонтанно, что она сама ему не рада, но взять обратно опрометчивые слова уже не получится.
Карлик разочарованно зарычал, но кувалду опустил.
– Вето? Ты уверена, Великая? – удивлённо, но без злости спросил высокий Всадник, – Ты же помнишь, какую цену тебе придётся заплатить? Право вето не применялось без малого тысячу лет. Тебе стоило просто попросить. Мы же вроде обо всём условились?
Я заметил, что при этих словах Всадника девушка едва уловимо поморщилась. Это длилось всего долю мгновения. Но чувства мои были обострены до предела, ничто не могло укрыться от моего внимания. Мне стало понятно, Великой было важно, чтобы мужчина не разглядел её досады и разочарования.
– Что в нём, – Всадник с неудовольствием покосился на меня, а затем снова поражённо воззрился на свою спутницу, повышая голос, – такого особенного?
– Уверена, Великий! – девушка твёрдо вернула ему взгляд. – Призываю в свидетели Суровое Незыблемое! По праву, данному мне рождением, Трилистником, Сущим Изменением, я налагаю вето на ваше решение относительно Эллари, заступившего нам путь.
– Зачем так официально? – было заметно, как смутился Великий.
Происходило что-то странное. По сравнению с тем, что я испытал за последние минуты, огромные качели на площади Семи Лучей, на которых можно взмыть вверх едва ли не выше ворот Дворца Возвышающегося, унылы и тоскливы. Кажется, красавица заступилась за меня, и я останусь жив. Но к чему вот эти ненужные расшаркивания? Что особенного в том, что кто-то наложил вето, если имеет право? Ну произнесла Всадница официальные слова, она же не вскрыла вены и не вылила половину своей крови на мостовую в подтверждение. А все знают, что без пролитой крови, хотя бы капли, всё пустое. Маги нас просветили, хотя бы в этом вопросе, и за то им спасибо. Великий говорил о какой-то цене, но разве Всадники не владеют всеми богатствами и силами нашего мира? Что для них ничтожная плата?
– Мы бы и так не стали тебе противоречить, – повторил Всадник, на этот раз отводя глаза.
– Кончено! – торжественно, произнесла моя великолепная спасительница, но я заметил, что слова довались ей тяжело. – Теперь судьбу Эллари решаю я.
Всадники отступили назад, карлик больше не рычал, его физиономия из раздражённой стала растерянной и жалкой. Горбун смотрел себе под ноги, видимо, тоже не понимая решения Великой, но не решаясь комментировать. Лицо же высокого Всадника вновь приняло бесстрастное выражение.
– Повелевай, Великая, – на этот раз глухо, с непонятной мне скорбью произнёс он, – человек, заступивший нам путь – твой.
При этих словах Всадник и карлик сделали шаг назад, а девушка, напротив, шагнула вперёд. Она медлила, не торопясь навести на меня свои чары.
А я тоскливо подумал о том, что стоило городить этот непонятный огород, для того чтобы стереть