этом), а именно грамотного человека. Причем, человека, который в первую очередь умеет делать дела и помогает живущим рядом с ним людям, а не такого, который балует или лишает возможности жить благополучно тех же людей, решая за других наиважнейшие нужды с первостепенными для жизни человека вопросами.
Но, увы, тогда пять лет назад, все казалось таким преодолимым и безоблачным для него (то есть, в первую очередь для великого мага Мазарина конечно же), а в каком-то смысле, даже слишком радужным для его огромного учительского опыта, при помощи которого он за свою долгую жизнь вырастил множество действительно великих учеников, и не без основания считал, что Мерлин тоже будет одним из них. Но получилось все, увы, явно не так, как он когда-то надеялся!
– Чему, конечно же, как и всему сущему во вселенной было свое логическое объяснение, – едко повспоминал глупости молодости Мазарин.
Вот только настоящая проблема заключалась лишь в том (насколько сам же Мазарин и уяснил для себя некоторое время спустя), что он с самого начала не захотел признавать того факта, что некоторые детали из раннего детства Мерлина могли бы ему помочь разобраться с предстоящими вопросами его воспитания в будущем.
Ведь как ни крути, между размышлениями сделал вывод Мазарин, детство для жизни любого человека являлось началом всех других, в том числе даже самых великих начал. но он не нашел в себе сил поинтересоваться у Мерлина, что он на самом-то деле пережил в детстве. Само собой, надеясь, что его будущее станет куда лучше, чем прошлое!
– Причем, наивно надеясь, что в одиночку я справлюсь с любой неожиданностью, которые мне непрерывно подкидывал этот подрастающий выдумщик Мерлин, – как бы между прочим поразмышлял Мазарин, невольно улыбнувшись при этом.
Кстати сказать, сделав себе на будущее эту поправку, Мазарин с неудовольствием вспомнил о том, чем же у них все на самом-то деле закончилось, и невольно подвел для своих размышлений единственно возможный по своей очевидной сути итог:
– Но в результате я, как великий учитель, все же ошибся.
С другой стороны, ппродолжал размышлять Мазарин, неспешно выискивая на редких островках в половодье разбросанных неожиданным магическим заклинанием учеников,, это и не удивительно. Ведь четырнадцатилетие Мерлина действительно было нечто. Как и у всех в общих чертах, конечно же, но дело было в том, что Мерлин был сирота. Если разобраться, только это имело значение. Ведь на самом-то деле его никто ничему не учил, и Мерлину приходилось до всего доходить своим неопытным, юношеским умом. Наивно, конечно, доходить и временами слишком глупо по выводам, но главное, самому.
– Хотя, опять-таки, если разобраться, конечно же, – несколько отвлечннно поразмышлял Мазарин над юношеской несуразной проблемой и на мгновение снова перестал грести веслом. – Ни для одного взрослого не являлось секретом, что детство для жизни любого человека сводилось в основном к тому, чтобы в первую очередь вырасти здоровым, во-вторых, окрепнуть