Ломоносов. Ты всех обезвредил?
– Сержант Коромыслов. Всех. На третьем этаже три трупа, – я кивнул, удерживая преступника, который всё ещё не терял надежды выплюнуть ботинок. – Не ожидал вас здесь увидеть.
В последний раз мы виделись с ним в отделении “СиДР”, где меня обвиняли в нападении на сидровца. Чуть раньше мы с сержантом Коромысловым сражались с одноглазым лихом и спасли детишек. Хороший человек. Правда, коньяк мы с ним так и не выпили.
– Отправили в изгнание, – пожал плечами Коромыслов и заковал преступника в наручники. – Сидровцы не прощают тех, кто идёт против них. Меня пару раз подставить хотели, а потом тот придурок… ну, тот, кого ты на место поставил… как его… Лейтенант Кабанов, вот! В общем, он пришёл мне морду бить. По итогу ему даже административку не дали, а меня выкинули из Москвы пинком под задницу. Дали выбор: либо сюда переводиться, либо увольнение по статье, – он ткнул пальцем в преступника и спросил: – Этот тоже с ядом?
– Ага, с ядом, – я отряхнул штаны от пыли. – А вы как узнали, что здесь пациентов убивают?
– Так работорговцев прирезали. В одиночках. И камеры ничего не засняли, будто к нам в участок призрак-убийца наведался, – Коромыслов сплюнул и скривился. – Твари, легко отделались. Таким бы пожизненно в карцере гнить. А ты как здесь оказался?
– На той ферме моих… подруг держали. Они мне смогли весточку передать, я полицию туда и вызвал. А сейчас приехал их проведать, апельсинов купить, а тут пациентов вырезают.
– Сколько?
– Двоих. До остальных не успели добраться.
Коромыслов закинул преступника на заднее сидение машины, закрыл её, и мы пошли в больницу, на третий этаж. Здесь уже вовсю суетились доктора, оказывая помощь пострадавшим, а медбратья вывозили к лифту каталки с трупами. Увидев волдыри на лицах мёртвых преступников, Коромыслов приподнял брови, но промолчал. На самом деле мне здорово повезло. Будь на месте сержанта кто-то другой, то следующие несколько часов я бы наверняка провёл в полицейском участке. Слишком уж всё выглядит подозрительно – я и наводку дал на рабовладельческую ферму, и в больнице очень вовремя оказался, одновременно с наёмными убийцами.
Я сидел в палате у Веры и Леры, пока полицейские снимали отпечатки, искали улики и брали свидетельские показания. Когда суета поутихла, ко мне зашёл Коромыслов, попрощался и напоследок сказал:
– Знаешь, кто бы ни крышевал эту ферму, он совершенно точно хочет остаться неизвестным, – сержант секунду помолчал и добавил: – Мне бы не хотелось быть его врагом.
– Как ты считаешь, что будет с этими пациентами?
– Ничего хорошего, – он нахмурился. – Мы выставили охрану. Она будет патрулировать этаж, пока не выпишется последний больной, но у нас не хватит людей, чтобы приставить полицейского к каждому пациенту. Не хочу накаркать, но мне кажется, что через пару недель в нашем районе будет всплеск преступности. Если точнее – убийств, которые станут висяками. Не впутывайся в это.
Дверь