до почтового ящика. Но я победил его. И слава Богу! Я сделал это ради него.
Молодость бывает только раз, сказал я ему. А потом уже бесполезно искать Романтику. Леди, сказал я ему, это поймет. Он насмешливо ухмыльнулся в ответ. Он покачал своей глупой седой головой. Признаю: он меня встревожил. Но теперь вы оправдали мою веру в вас. Миллион благодарностей вам за это!
Три недели я прожил в огромном, неуютном, равнодушном городе, тоскуя по Штатам. Три недели колонка розыска была мне единственной отрадой. И вдруг… в дверях ресторана «Карлтон» … появляетесь вы…
Я знаю, что писать меня заставляют мои мечты. Не стану говорить вам о том, что у меня в уме – ваш образ. Вам до этого нет дела. Многие техасские поклонники, несомненно, говорили вам что-то подобное, когда над головой ярко светила луна и свежий ветерок тихо шептал сквозь ветки… сквозь ветки… сквозь…
Честно говоря, я не знаю, чьи ветки! Я никогда не был в Техасе. Этот свой порок я намереваюсь вскоре исправить. Целый день я собирался прочесть о Техасе в энциклопедии. Но весь этот день парил в облаках. А в облаках не найти справочников.
Сейчас я вернулся на землю, в свой уютный кабинет. Передо мною перо, чернила и бумага. И я должен доказать, что заслуживаю знакомства с вами.
Говорят, квартира многое рассказывает о человеке. Но, увы, эти спокойные комнаты в Адельфи-Террас – не стану называть номер дома – очень скудно обставлены. Поэтому, если вы смогли бы увидеть меня сейчас, вам пришлось бы судить обо мне по имуществу некоего Энтони Бартоломью. К тому же на мебели полно пыли. Не судите строго за это ни меня, ни Энтони. Судите, скорее, Уолтерса, смотрителя, который живет в полуподвале со своей седовласой женой. Когда-то Уолтерс был садовником, и вся его жизнь посвящена внутреннему дворику, куда выходит мое окно. Там он проводит все свое время, так что пыль может свободно собираться во всех углах на верхних этажах…
Эта картина расстраивает вас, моя леди? Вам стоило бы взглянуть на этот дворик! Поверьте, не стоит винить Уолтерса. Это настоящий Рай у моих окон, наш дворик. Такой же английский, как живая изгородь, такой же чистый, такой же прекрасный. Где-то поодаль грохочет Лондон, между нашим двориком и огромным городом стоят волшебные ворота, которые всегда закрыты. Именно из-за этого дворика я и снял свою нынешнюю квартиру.
А раз уж вы так любите тайны, я собираюсь познакомить вас с той странной цепочкой событий, которая привела меня сюда.
За первым звеном цепи мы должны вернуться в Интерлакен. Вы там еще не были? Тихий городок в живописном месте между двумя мерцающими озерами с величественной Юнгфрау в качестве декорации. Из обеденного зала одного приносящего удачу отеля вы могли бы видеть ее заснеженную вершину, окрашенную вечерней зарей в темно-розовый цвет. Тогда вы не сказали бы о клубнике: «Я ненавижу ее». Как и вообще о чем-то другом на земле.
Месяц