высокий по местным меркам мужик с русой курчавой бородой, меня явно не ожидал. Да чего, собственно, ему меня ждать? Я же с Тимониным работаю. Вот с этого и начнём:
– Добрый день! Михал Макарыч рекомендовал мне, обратиться к Вам.
Такого здесь от меня ждали ещё меньше.
– Сам он сейчас занят на одном очень важном заказе, а мне бы побыстрее.
– И чего ж такого он сам не могёт изладить, что ажник ко мне прислал?
Я достал картинки и показал Губанову. Кстати, его по-правильному Афанасием Еремеевичем звали. Первый вопрос, который он мне в этой связи задал, звучал так:
– Эт хто ж такту малевать навострился?
Я даже не сразу сообразил, что это он о фотографии так.
– Умеют люди, – уклончиво ответил я. – Сколько времени и денег понадобится, для того чтобы сделать такую же?
Дальше последовали разного рода уточнения конструкции и назначения. Он подозвал человека по имени Фёдор, который оказался… Правильно! Кузнецом! Моя теория про имя, определяющее будущую профессию, находит всё новые и новые подтверждения.
Выслушав техзадание в изложении своего работодателя, Фёдор усмехнувшись спросил:
– Самобеглая печка, как у Емельки?
По-быстрому переварив, я ответил без тени юмора:
– Нет. На конной тяге.
– Эт куды ж такие?
Я не стал раскрывать все карты, и поэтому ответил довольно сдержанно:
– Мне.
– А Вам-то на что?
– Продам.
– Эт кому ж?
– Есть у меня покупатель. Берётесь, или других поискать?
Фёдор поглядел на Афанасия, а тот снова уставился на картинки.
– Сто рублёв дадите, так за месяц спроворим.
– Эк! – как бы возмутился я. – За месяц и сто рублей? Месяц – это долго, а сто рублей – дорого. Неделя и тридцать рублей!
Дальше начался довольно эмоциональный торг. Я упирал на сроки, дескать, Макарыч за месяц и сам справится. Главным аргументом у Губанова служил запредельный, в его понимании, расход железа. Это не было борьбой характеров, скорее, каждый пытался понять, реальные ли цена и сроки.
Фёдор попробовал повлиять на ход переговоров, апеллируя к тому, что для пущей устойчивости к выгоранию, железо должно иметь хорошую выделку (забыл я, как он её назвал) и определённую толщину:
– Така махина выйдет, пудов тридцать, как не сорок! Её ж не одна лошадёнка не своротит. Парой разве что, да кабы не тройкой!
– Это, братец, не твоя забота, – отвечал я, но про себя подумал, что кузнец, в сущности, прав.
Сошлись на двух неделях, шестидесяти рублях цены и пятнадцати аванса. Пойдёт. Две недели – это не так уж и долго, а шестьдесят рублей… да хрен его знает, много это или мало. Пока так, а там поглядим.
Я вручил Губанову предоплату и отбыл.
По дороге в часть меня одолевали смутные сомнения. Главным образом на предмет реальности сроков. Вот что я буду делать, если он не успеет за две недели? Начнём с того,