17
В деревне тревога нарастала.
Шло время, но следователь не мог найти зацепок в деле пропавшей Юли, кроме одной мокрой варежки у проруби. Зима была морозной и затяжной. Ждали весну, чтобы растаял лёд и могли работать водолазы.
Жители деревни жили в страхе и никуда не отпускали детей без присмотра. Но самое главное – многие вспомнили, что по деревне в то время ходил незнакомый мужчина. Вёл он себя странно: часто играл с детьми, встречал со школы и провожал домой, но после исчезновения Юли – пропал. Вот только приметы не совпадали: одни описывали его высоким, стройным брюнетом, другие рассказывали, что он был среднего роста, коренастый и седоватый.
С каждым днём эта история обрастала новыми домыслами.
А еще пошел слух, что утопить девочку мог Бранич – местный юродивый. Жил он со своей больной пристарелой матерью, которая родила его после сорока от солдата, который исчез, как только узнал о ее беременности. Так на свет появился Володя Бранич и со временем все поняли, что мальчик не может учиться в школе и, вообще, общаться с детьми. Жил он по соседству с Аней. Дети его гнали ото всюду кидая в него камнями и подстраивая пакости. Он им оддавал то же самое: часто дрался и мстил всем, кто его хоть как-то обижал. Больше всех его обижал Сережа – Юлин брат, и все вспомнили, что Бранич грозился отомстить.
Жизнь Николая и Нины двигалась, как в густом тумане и просвета не наблюдалось.
– Нина, ты дома? – приоткрыв дверь, спросила Аня. – Ты сегодня стирать будешь? Мне кипятильник нужен.
Нина лежала на кровати и не хотела отвечать. Болела голова. Повернувшись на другой бок, она укрылась больше. Была суббота. Вспомнив это, Нина подбросила одеяло ногами в сторону.
Дверь плотно прикрылась. Она встала, выпила таблетку пустырника и вышла на улицу.
– Серёжа, зови папу. Будем обедать, – ступив на крыльцо, она споткнулась о сына.
– Папа ушёл к бабе Оле! – сходу ответил Серёжа и побежал по двору, тягая за собой санки, в которых лежала крепко замотанная в платок кошка. Она истошно орала и выкручивалась.
– Пре-кра-ти! – крикнула Нина и резко рванула входную дверь, закрываясь. Хлипкие доски осторожно засмеялись дребежжа. В животе громко заурчало, и она подалась к печке, чтобы достать обед.
В коридоре что-то заскреблось.
– Серёжа, иди в доме разувайся, а то обувь настынет. Потом мёрзнуть будешь! – она перекрыла заслонкой теплый печной дух с ароматами борща и тушеной картошки. В этом небольшом доме пахло сытно и было тепло хотя за окном все еще трещал мороз.
Переступив порог и держа в руках большую эмалированную миску, накрытую алюминиевой крышкой, стояла Аня:
– Как раз вовремя! У меня свежина!
Не раздумывая, она бахнула миску на стол, устало стянула платок с головы и начала расстёгиваться. Нина с радостной улыбкой наблюдала за подругой. Предстояло веселое застолье.
– Сынок, иди свежину есть будем! – крикнула Нина и забыв про борщ с картошкой достала три тарелки, поставив вокруг большой миски на столе.
Аня деловито