томите уже, товарищ майор.
– Ну ладно, двойное убийство. С отягчающими.
– Класс! – вырвалось у девушки в форме. – Едем.
По дороге в казенной «Ниве» на вопрос «Куда едем?» он объяснил:
– Это за городом, на севере, за мостом, за речкой Лиховой. Село Зырино. Была там?
– Проезжала, конечно.
– Ну вот, знаешь. Когда-то отстойное место было. Городские туда носа не казали. В частном доме убиты двое: Савва Андронович Беспалов, семидесяти пяти лет, художник, кукольник, и Григорий Матвеевич Желудь, двадцати восьми лет, его подмастерье.
– Кукольник? – нахмурилась Лиза. – Это как?
– А так, милая. Это тот, кто куклы делает. Он главный художник нашего детского кукольного театра «Лукоморье». Ну, был им, главным художником.
– Меня туда водили в детстве, – кивнула Лиза. – Было супер. Какую же я сказку смотрела?.. А, «Буратино» и «Морозко» еще…
– Ну вот, этого самого кукольника и убили. Что характерно, на селе их не любили. Семью Беспаловых. И боялись. Их считали колдунами.
– Как это – колдунами?
– А так это. Деревенские колдуны.
– Такое бывает, Федор Иванович? В двадцать первом веке?
Пожилой водитель хохотнул.
– Что смешного, Ерёмкин? – спросила Лиза.
– Раньше в каждой деревне имелся свой колдун, – деловито объяснил водитель. – Мне бабка говорила: и в нашей тоже был такой. На самом краю они жили. Если надо кого приворожить, наказать – сразу к нему.
– Да ужас какой, – отреагировала до мозга костей городская девушка. – Как в сказке прямо.
Они стояли в пробке. Кругом раскисал на солнышке мартовский снег. Улицы были черны, колеса автомобилей взбивали и месили кашу. На остановке скучали потенциальные пассажиры.
– Ну, стремно, конечно, согласен, – пожал плечами майор Фомкин. – А что ты хочешь – деревня. Там свои законы. Верно, Ерёмкин?
– Ага. Деревня – свой мир. Уникальный социум.
– Дело человек говорит. Ты где таких слов нахватался, кстати?
Лиза слушала вполуха: она тыкала пальчиком в клавиатуру айфона.
– Я что, телек не смотрю? Научные программы? Мне нравится.
– Ну-ну. Кстати, – продолжал Фомкин, – дом Беспаловых тоже на окраине. Как мне сказали, их считали не простыми, а сильными колдунами. И никто к ним не ходил. Их стороной обходили. Собаки со всей округи сбежались на второй день после убийства и стали выть, и с каждым часом все громче. Двое суток выли.
– Брр, – глядя на экран, машинально поежилась Лиза.
– Вот-вот. Тут сельчане и поняли: что-то неладное случилось у колдунов. Вызвали поселкового, это, кажись, председатель, что ли. Кто там у них поселковый, Ерёмкин? Ты спец по социуму?
– Он самый, председатель.
– Тот участкового взял. Подходят – собаки в стороны. На дверях записка: уехали, мол, куда-то. Отошли с участковым – собаки опять ко двору и снова выть. А сельчане между