меня была бессонная ночь. Я бросился рыться в своих архивах и откопал в них весьма интересный и старый документ, который прежде у себя никогда не видел. Очень странно. Столько раз прибирался в собственном шкафу и ни разу его не читал? В нем говорилось о пророчестве, оставленном нам древними старцами много веков назад. Дословно описывалось, как прихоть одного из неприкосновенных сможет послужить началу всеобщего конца. Я сразу же подумал о том человеке, что так жаждал скорейшего возмездия.
Следующим днем я решил вывести этого шарлатана на чистую воду, рассказав ему свои мысли и догадки, почему его словам не суждено сбыться. Я вернулся в харчевню примерно в то же время, как и вчера, чтобы вновь встретить его за обедом, но прождав несколько часов, он так и не пришел. Я обошел все наши длинные улочки, но никого похожего на него не встретил. Тогда я принялся расспрашивать всех прохожих и самого владельца харчевни, не встречали ли они этого человека сегодня. Благо у незнакомца была очень выделяющая его особенность – запоминавшийся цвет глаз. Но все, как один, говорили мне, что слышат о таком человеке впервые. А хозяин так вообще поверг меня в шок, сказав, что весь вчерашний обед я просидел в одиночестве! В этот момент меня обуял сильнейший ужас… С того момента мои предчувствия плохого усиливались с каждым днем. Я стал остерегаться каждого неприкосновенного в деревне, боясь их скорого гнева. Иногда, я им даже помогал, чем мог, надеясь, что эти деяния помогут мне спастись в судный день…
Однако, я пообещал себе, что приложу все усилия, но отыщу человека с необычным цветом глаз, холодный взгляд которых с тех пор снится мне в пробуждающих меня каждую ночь кошмарах. Ведь были они не по-человечески ярко-голубые, словно воды северного моря».
Записки, найденные в комнате погибшего душевнобольного. В его руке находился тупой обеденный нож, которым он, как заключило следствие, и вспорол собственное горло.
3606-й год после я.д.п.
Дверь отворилась и в небольшую таверну завалилось несколько шумных подростков. Уже с самого порога они устроили балаган, чем привлекли к себе всеобщее внимание немногочисленной публики, которой они, к сожалению, были хорошо известны своим несносным поведением. Тавернье, – невысокий мужичок с вечно растрепанными, непослушными, сальными волосами, с постоянно блестевшим от пота лицом, – в этот момент натирал пивную кружку драной тряпкой с кучей не отстиравшихся пятен. Завидев группу подростков, он тут же отвернулся в другую сторону и тихо выругался: «Опять их черти принесли… Чего сегодня им здесь надо?»
Воздух был пропитан запахом мясной обеденной похлебки и травяным чаем, – единственными позициями в сегодняшнем меню. Шумная и гогочущая пятерка, распинав ногами лишние табуреты, расселась за самый большой стол в центре таверны, рассчитанный на компанию минимум из десяти человек. Обедавшие в этот момент жители деревни все разом притихли, стараясь слиться с обстановкой в тусклом свете и витающей от сигарет