я прибыла из Бруклина: там снимала комнатку у двух русских типов, в районе с красивым названием cтанции метро: Fort Hamilton Parkway —Форт Гамильтон Парквей. Нашла по объявлению в газете «Новое русское слово».
(Уезжая из квартиры на Вашингтон Хайтс, я забирала вещи в два захода. Когда пришла по второму заходу, оказалось, что исчезли все оставленные на время мои картины, из которых особенно жаль «Ассоль», позировала моя дочь в наши с ней лучшие времена. На картине девушка-Ассоль сидит на скале и смотрит на водную гладь внизу, в ожидании вессела* (*судно, корабль —vessel) под алыми парусами. Супер тогда сказал: это жильцы дома приходили, разобрали. Управы на этих неведомых мне «жильцов» не было, да ещё и накануне хозяин дома Аарон Шпигель взял cам себе в подарок мою картину «17 июля», которая выставлялась в Салоне Независимых-Париж, 1990. Жаль. Так, вспомнилось…)
И вот, Форт Гамильтон Парквей. Место не было таким красивым как название станции метро. Население, за малым исключением, ортодоксальные евреи в чёрных одеждах, живущие в частных домах с диким количеством ребятишек. Дворики их домов полны мусора, и никаких растений.
Квартира на втором этаже дома где я остановилась: двух-спальная, одна из спален для этой парочки, другая мне с моими кошками. В нашей спальне много мебели: как объяснил один из этих двух, Игорь, они работают в «мувинг»* (*служба переезда, moving service), и им достаётся бесхозная мебель, которой они загружают комнату для последующей продажи, то есть перепродажи. Но мне с моими кошками места, то есть площади, хватало. Прихожая, она же кухня и столовая, достаточно вместительная, там по утрам за столом сидели Игорь и его партнёр, имени которого я не помню, да и вспоминать не хочу, такой злобный, косноязычный, грязный, беззубый, худой… Рано утром, очень рано утром, эти парни уходили за водкой, возвращались – распивали. Вечером куда-то исчезали, когда возвращались я не слышала, слышала лишь утреннюю возню сборов за водкой. Вообще, нет сомнений, партнёр Игоря побывал в тюрьме. Похоже, и Игорь тоже. Похоже, Америка благоволит к уголовникам. Я заплатила им депозит* (*задаток, deposit) и арендную сумму за месяц. Мне было сказано представиться их родственницей, тётей, если кто спросит. Мои кошки вызывали у них непонятный смех-ржание. Как-то неуклюже играли они с Чарли: брали в руки верёвочку и махали ею в воздухе. Кристина от них пряталась. Вася тоже. Впрочем, всё это было терпимо.
…Спустя недели две после моего поселения, в их отсутствие – стук в дверь. Наказ никому двери не открывать был, но я открыла. На пороге стояла пожилая женщина, одетая почему-то в телогрейку (было лето), и прежде чем я открыла рот для приветствия, сказала:
– Не говорите мне, что вы их тётя. Я хозяйка дома. Эти дряни не платят мне уже полгода. Уверена, вы им дали деньги, а они их истратили на себя, на водку. Передайте, что я не буду их держать.
Я обещала «передам», хоть не собиралась этого делать. Ведь мне было наказано