в командировки, от которых отказывались коллеги. И когда платформа междугороднего поезда заезжала в вакуумный тоннель с мерным жужжанием, она затыкала уши от вездесущей безликой музыки берушами, откидывала спинку кресла и забывала обо всем. Там, куда она направлялась, ее ждала скучная работа, дома – недописанные отчеты. Но в поезде она могла отдыхать и при этом не чувствовать угрызений совести. Ведь Жу не бездельничала, как сказала бы мать, а неслась вперед на скорости четыре тысячи километров в час, пересекая моря и континенты.
Теперь ее захлестнуло похожее чувство: она сидела на месте и не шевелилась, но одновременно неслась в пространстве с огромной скоростью. Только не вперед, а вниз. Часов в гараже не было, личка не работала. Неизвестно, сколько времени она провела на полу, глядя в одну точку. Если бы не ноющая боль в каждой клеточке тела, она бы не двигалась вовсе.
Жу нехотя поползла к лестнице. В бутылке была зеленоватая вода, отдающая тиной. Жу понюхала ее, пожала плечами и выпила все до последней капли без особой брезгливости. Она отбросила бутылку в сторону. Та несколько раз отскочила от пола и покатилась в угол. Жу поморщилась и взялась за голову. Ей показалось, что бутылка громыхнула как пустая жестяная бочка, которую толкнули с холма.
Охая и держась за стену, Жу побрела наверх.
– Кажется, я тебя прогнала, – прохрипела она осипшим голосом, заходя на кухню.
– Ничего, я не в обиде.
Старик сидел за столом спиной к двери и с аппетитом уплетал из кастрюльки какое-то сероватое варево. Напротив стояла полная тарелка этой же субстанции, больше похожей на сырую глину, чем на приличную еду.
– Это было не извинение. – Жу тяжело опустилась на табурет и осторожно понюхала дымящуюся жижу. Запах оказался не таким омерзительным, как внешний вид. – Просто удивляюсь, что ты вернулся.
Старик полностью сосредоточился на завтраке. Он не торопился, каждое движение было плавным и отточенным и больше походило на священный ритуал, чем на обыденный прием пищи. Соскоблив со дна кастрюли остатки каши, он отправил ложку в рот, облизал ее и довольно причмокнул.
– Могу сказать то же самое про тебя. Ты не похожа на местную. – Он бросил на нее взгляд. – Не-ет, ты не из Кроми.
– А при чем тут Кромь? – опешила Жу. – Да, мы далеко от центра, но, как ни крути, в Полисе. Кромь – это же… – она задумалась, подбирая нужное слово, – трущобы вонючие.
Старик захохотал звонко и заразительно, будто ничего смешнее в жизни не слышал. Первый раз с их знакомства он не хмурился. Жу поддалась порыву и тоже улыбнулась, хотя и не поняла почему. Старик напомнил сказки, которые она слышала в детстве. Про деда с седой бородой, который с наступлением холодов ходит по домам с огромным мешком и дарит детям подарки. Жу, когда была маленькой, всегда думала, что он не приходил к ним домой из-за Станции управления погодой. Холода ведь никогда не наступали.
– Хочу