шлейку, лежала в пыли когда-то белая болонка, вся в колтунах, годами не чёсанных. Такая же старая и такая же грязная. Вера даже имя собаки вспомнила. «Дезя!» – покрикивала на подругу бабка, натягивая поводок. Серпиха с Дезей были неразлучны. Рассказывали, что у бабки были дети, но они выросли и разъехались, мать не навещали.
В сердце кольнуло. Мама… Мамочка… Как редко я приезжала! Раз в году, на несколько дней отпуска, и – скорее назад, в Питер. Как же – Влад без меня не может…
Наивная! Может, да ещё как! И давно, наверное, мог… Отгоняя мысли о муже – предателе, Вера шла по улице, всматриваясь в окна домов.
А вот в этой кирпичной двухэтажке на втором этаже жила Настя. Не разлей вода подруга с первого класса и свидетельница первой, пронзительной и сладкой, любви. Ромео. Так называли его между собой после кино «Ромео и Джульетта», куда детей до 16 не пускали. Но их с Настей провела после того, как погас свет, её соседка, уборщица из кинотеатра.
Вера остановилась, нашла глазами окно подружкиной комнаты. Безликие пластиковые рамы ничего общего не имели с тем окном, с широкого деревянного подоконника которого они свешивались, далеко сплёвывая косточки от вишни.
Крупную, с кислинкой, вишню приносил с дачи Настин папа, выглядевший, как дедушка. Он всё свободное время проводил на огороде, хвастался, что на грядках «всё колосится». Мама Насти, учительница математики Нина Игоревна, была много моложе мужа. Веру это удивляло.
Однажды, классе в 9, она даже спросила у Насти, почему у родителей такая разница в возрасте. И услышала красивую историю: отец работал директором сельской школы, куда по распределению приехала Ниночка, и он влюбился с первого взгляда. Потом они поженились, переехали сюда, и родилась она, Настя.
Тогда, в юности, история казалась красивой сказкой про любовь с первого взгляда.
Потом «от добрых людей» Вера узнала, что в деревне Иван Петрович бросил жену с тремя дочками мал мала меньше, и женился на молоденькой. На дочек долго выплачивал алименты, поэтому семейный бюджет двух педагогов оставлял желать лучшего…
А сейчас, с позиции женщины, пережившей уход мужа к молодой наглой тёлке (классическое «седина в голову, бес в ребро»), Вера по-другому увидела историю отношений Настиных родителей. Ивана Петровича уже давно нет, Нине Игоревне пришлось несколько лет ухаживать за ним, беспомощным после инсульта. Мама рассказывала, что та до конца несла свой крест. Впрочем, ненадолго пережила своего старого мужа. Сердце…
И мамы не стало после сердечного приступа. Ушла мгновенно, как и хотела, твердя: «Только бы никого не намучить!»
О чём не начни думать, мысли возвращаются к маминой смерти. Такой внезапной и такой – не вовремя. Хотя именно свалившееся на Веру горе заставило принять окончательное решение: развод и девичья фамилия, как говорили они с Настей в юности, когда ругались между собой. Да, теперь она снова Вера Березовская, как в детстве. И снова она тут, в своём городке…
Вера