дама в меховой горжетке, сидящая перед ним в соседнем ряду.
– Извините, гражданочка! Когда человек спит, он себя не контролирует! – невозмутимо ответил Музеев.
– А лебедь уже умер? – поинтересовался он у Марины Викторовны.
– Что вы, Дмитрий! Все пока живы! – смущённо ответила учительница.
– Это хорошо, когда все живы..Это очень хорошо..– глубокомысленно отметил Музеев и игриво попытался положить руку на плечо Марины, но та, ловким движением вернула её на место.
В это время на сцене появился артист в чёрном трико и с крыльями из чёрных перьев.
"А вот и тот самый черный петух. Эх, а Маринке, похоже, я не понравился. "– с грустью подумал следовать и опять погрузился в сон.
На этот раз сон уже был длинный и мучительный . Теперь уже сам следователь сидел в камере предварительного заключения в белом трико и чёрной шубе из перьев. А какой-то худенький сержантик кидал ему пшено прямо через решётку.
Когда Музеев все-таки проснулся, в зале уже никого не было. Только старенькая бабушка-уборшица трепала по его по плечу.
– Шёл бы ты домой, сынок, мне тут подместь ещё надо!
– Хорошо, бабуля, а лебедь умер в итоге или нет? – поинтересовался он у уборщицы.
– Да, пёс его знает, сынок. Если ты о балерунах ентих, то они уже отчалили в буфет, отмечать премьеру. Пока, вроде бы, все живы и здоровы. Собирайся-ка и ты домой, милок .
На следующее утро Половинкин опять зашёл в кабинет следователя, чтобы узнать как всё прошло.
– Ну что? Как балет, Музей?
– Отлично! Всё прошло на высшем уровне! Культурно отдохнул. И лебедь, кстати, жив оказался. В баре потом пересеклись.
– Ну а подруге твоей всё понравилось? – подмигнул он другу.
– А как же! В полном восторге и от балета и от меня! Уже сто сообщений мне отправила, даже отвечать не успеваю.
– Ну и славненько! – резюмировал Половинкин.
Глава 2
Буквально за пять минут до окончания рабочего дня в кабинет следователя ворвалась невысокая дама с пышными формами. В руках она держала какую-то памятую бумажку, которую она успела заполнить у дежурного на первом этаже.
Её появление напомнило небольшую “бурю в стакане”. Музеев как раз в этот момент пил чай из стакана в железном подстаканника с надписью “РЖД”. Это был изъятый вещдок из его самого первого раскрытого дела, и он решил оставить его себе на память
– Дмитрий Андреевич! Умоляю! Дорогой мой! Только вы сможете мне помочь! И никто кроме вас!
Следователь Музеев устало и с недоверием посмотрел на припозднившуюся посетительницу.
Та же смачно высморкалась в большой клетчатый, мужской носовой платок и этим же платком вытерла свои слëзы.
– Вы понимаете? Он исчез, испарился…
– Так кто у вас пропал, гражданка…как вас там?
– Сидорова! Эмилия Эмильевна! Вы понимаете? Пропал мальчик! – растроганно продолжила она.
– И сколько лет мальчику? – немного взволнованно