кто третий?
– А третий – ручной орангутанг. В то время было модно фотографироваться со всякими экзотическими животными на пляже. Всего сто пятьдесят рублей и..
– Всё понятно! – прервал её Музеев. – Приносите завтра фотографию этого вашего Дурдымова , гражданка Эмилия, вот тогда и составим протокол. А сегодня мой рабочий день уже окончен. Разрешите откланяться.
После этих слов он принялся потихоньку собираться.
– Кстати, а у вас ничего не пропало из дома после ухода Дурдымова? Никаких ценных вещей? – внезапно спросил следователь, застегивая молнию на новом, белом пуховике.
– Да как вы можете такое говорить? У нас были сугубо высокие отношения! Настоящая любовь на всю жизнь! Как вы посмели так плохо думать о таком святом человеке, каким был мой Русланчик! – сказала Эмилия, неожиданно схватив со стола недопитый стакан чая, и резким движением плеснула его в следователя.
– Ой, простите, простите, Дмитрий Андреевич! – внезапно опомнилась женщина и заголосила: – Это я не со зла! Ой дура я, дура! У меня же нервы не к черту, товарищ следователь! Да ещё пропал мой Руслашечка, единственная любовь всей моей жизни.!
Мой лучик солнца! Я всегда так реагирую, когда кто-то не очень хорошо о нём отзывается. Простите, сейчас я всё исправляю!
Эмилия приблизилась к следователю и попыталась вытереть следы чая с белого пуховика тем самым клетчатым платком.
– Это абсолютно лишнее, гражданка Сидорова! – отрезал следователь и резко отстранился. – Пятно я замою сам, а вам действительно, надо лечить нервы!
"Теперь понятно, почему от неё сбежал этот Дурдымов. Настоящая истеричка. Прям как моя бывшая жена!” – подумал Музеев и указал даме на дверь.
Глава 3
На следующий день, ровно в 9.00 в дверь кабинета следователя робко постучали.
– Хм, войдите! – строгим тоном произнёс он.
Дверь открылась, на пороге стояла заплаканная женщина. Это была та самая вчерашняя заявительница – Эмилия Сидорова, у которой пропал гражданский муж – Руслан Дурдымов.
– Дмитрий Андреевич! Я принесла фотографию и ещё одну вещь, оставшуюся у меня на память о моём дорогом Русланчике.
С этими словами она достала из сумочки фотоснимок и тот самый злосчастный, клетчатый платок, в который вчера было пролито ни мало слез.
Музеев посмотрел на изрядно помятую фотографию. На ней была запечатлена сама Эмилия, какая-то обезьяна, предположительно породы орангутанг, и загорелый, кудрявый мужчина – брюнет, улыбающийся белозубой улыбкой.
– Не правда ли, он милашка? – робко спросила заявительница. Сегодня она была уже не так напориста, как будто её внутренняя “буря в стакане” слегка поутихла.
– Я не разбираюсь в красоте орангутангов! – отрезал Музеев.
Как давно была сделана эта фотография?
– Э.. хм… Это фотография была сделана на отдыхе в Анапе почти пять лет назад, – с лёгкой грустинкой в голосе ответила Эмилия.
– А