не заставил себя долго ждать. Упершись руками в опалубку вкруг пугающей немотой и зияющей, точно прожорливая пасть неведомого чудовища, горловины, он тотчас юркнул в ходок. Но затем, словно передумав, вновь показался из лаза. Встретившись взглядом с пареньком, к которому непонятно отчего Гаврил внезапно почувствовал нечто похожее на какое-то особенное расположение, он кивнул ему на прощанье.
– Тебя, как кличут?
– Васьком!
– Ну, будь Васек! За порожняк не переживай! Наладим…
Легкая тень улыбки мелькнула на лице забойщика. Сердце Грохова ни с того, сего вдруг екнуло, словно от недоброго предчувствия.
7
Гаврилу было лет семь, когда он впервые поцеловал девчонку. Не по-настоящему, конечно. А, так, слегка ткнулся губами в ее пухлую щечку, сделавшись от смущения, точно рак вареный. Этой девчонкой была Офелия.
– Я, тебе – что, вправду нравлюсь? – задумчиво глядя на него, спросила она.
– Ага! – ответил он.
– Значит, я – красивая?
– Ты – самая красивая в нашем дворе!
– Фи, во дворе! Подумаешь, какая важность!
– Ну, не только в нашем дворе и в соседних – тоже.
– Фи, в соседних! Удивил!
Не зная как еще доказать Офелии свою симпатию, Гаврил растерянно умолк.
– Не огорчайся! Все равно, у нас с тобой ничего не может быть по-настоящему, – рассудительно заявила она.
– Это – почему же? – поинтересовался он.
– У меня дедушка – знатный шахтер! А у тебя предки – кто? Гаврил, вздохнув, пожал плечами.
– Вот, видишь! – обрадовано воскликнула Офелия. – Ты, если хочешь, можешь еще раз меня поцеловать. Но это ничего не меняет.
И она великодушно подставила Гаврилу свою пухленькую розовую щечку. Но он не воспользовался еще одной возможностью доказать своей обольстительнице, насколько она не права в том, что совершенно не воспринимает его всерьез.
– Ну, как хочешь…
Больше Гаврил не делал попыток, хоть как-то, нарушить границы дозволенного в отношении Офелии. С тех пор общались они чисто по-товарищески. Иногда он приходил к ней домой, чтобы делать вместе уроки. Ему нравилось, что у Сухниных квартира была всегда чисто убранная. Обставленная добротной мебелью. У Офелии имелся прекрасный письменный стол из лакированного дерева, который вплотную был придвинут к окну и, потому, как бы являлся продолжением подоконника. По правую руку от стола стояла широкая кровать с пуховой периной, застеленная шелковым покрывалом. У покрывала были яркие красочные узоры. После того, как Гаврил и Офелия успешно справлялись с домашним заданием, ее мама, которая, по большей части, находилась дома, так как не работала, кормила их вкусным обедом.
– Приходи завтра Гаврюша! А то, Офелия опять будет спать допоздна, вместо того, чтобы пораньше приняться за уроки.
– Ладно, приду! – твердо обещал Гаврил.
В доме, где жили баба Зося с дедом Гошей, а с ними – Гаврил, сосуществовало по-соседству очень много