шорт температурный контроллер. Артиши неустанно рассказывал мальчишке обо всех цветах, на которых он задерживал взгляд. Кэри слушал всё это с искренним любопытством. Не то, чтобы ему было интересно слушать именно про цветы и про то, как в здании работают камеры наблюдения, но ему было интересно видеть вокруг существ, которые так непривычно по-доброму к нему относились. Такое поведение для гуманоидов не его вида, было для него, мягко сказать, необычным. Но Кэри постепенно привыкал ко всем изменениям.
Заметив, что Кэри стал меньше бояться резких движений и громких звуков, Таруло попросил у Ирита разрешение использовать голографический симулятор. Он находился в полукилометре от астрийского вивариума и представлял из себя квадратную комнатку 15 на 15 метров, в которой не было ничего кроме серых голых стен. Здесь эларианцы тестировали рост растений, их совместимость с другими видами и проверяли время их приживаемости до того, как сажать в ботанический сад настоящие образцы.
Кэри сперва не понимал, зачем они пришли в это пустое место. Тогда Таруло пропустил его вперёд и ввёл какие-то данные на циферблате у входной двери. Вся комната вдруг заискрила и стала преображаться: за пару секунд комната превратилась в бескрайние просторы полян Сентьиго с красными камышами, летящими оранжевыми листьями и назревшими папоротниками. Таруло и Кэри оказались около кислотного озера Яркшира от которого исходил едкий пар.
Кэри отреагировал на изменения вида комнаты абсолютно никак – как будто он видел такие изменения каждый день. Но потом он резко одёрнул ногу от цветочка, который качнулся от искусственного ветра и прикоснулся к его ступне. Он как следует принюхался и начал вслушиваться в звуки шелестящей листвы. Обычные гуманоиды почти не различали реальности и симуляции, уж очень хорошо голографические программы научились обманывать органы чувств. Но Кэри явно понимал, что вокруг что-то не так. Он знал, что это реалистичное полотно, которое обволокло его – ненастоящее.
– Что это по-твоему такое? – спросил лонур у мальчика.
Ответа психолог не получил, но чувства астрийца всё говорили сами. Таруло чувствовал в нём потерянность.
Таруло периодически переключал программы: пейзажи сменяли друг друга на каньоны, леса, моря и даже его родной астрийский вивариум. Кэри чувствовал все эти виды одинаково непонятно. В первую очередь, для самого себя.
В опыте Таруло пациенты-дети реагировали на голосимулятор по-разному: могли удивляться, восторгаться, играть, пугаться, а некоторые, имея дела с высокими технологиями, никак не реагировали. Но Кэри то и дело принюхивался, сосредотачивал свои уши-плавники и всё время был на стрёме.
Иронично, что голокомната, придуманная для развлечения и расслабления, вызывала у него такую напряжённость.
Была причина, по которой Таруло хотел, чтобы Кэри узнал, что такое голокомнаты. Они находились в любом здании, на любом космическом корабле, в любом клубе и даже в квартирах. Гололюксы были неотъемлемой частью