Стены, пол и потолок. И только одна заветная дверь, которую нам перекрыли. Я, наконец, смогла разглядеть верзилу: высокий не меньше метр девяноста, на вид 35-40 лет, крупный, руки исписаны татуировками, коротко стриженные волосы и на редкость мерзкая рожа – типичный бандюга, второй – в солидном костюме, с небольшой аккуратной бородой, такой себе интеллигент или бизнесмен. Я, шатаясь, встала на ноги и протянула Ане руку. Мы, в конце концов, люди, а не животные и должны стоять на двух ногах. Моя смелая попытка стоять ровно не сразу увенчалась успехом – голова мгновенно закружилась и я стала терять равновесие. Аня подхватила меня.
– Сколько они здесь? – еле слышно спросил второй.
– Чуть больше суток.
– Еда, вода?
– Пока нет.
– Что ж ты за человек такой? На них смотреть жалко – вон та, которая бледная, – второй указал на меня, похоже скоро умрёт от истощения! Это товар, а с товаром надо быть аккуратней! – моё сердце упало. Мы – товар…
– Да как вы смеете?! Отпустите нас! Меня будут искать! Нас будут искать! – Анька кинулась с кулаками на второго, но верзила перехватил её и мощным ударом в челюсть повалил Аню на пол.
– Аня! – кинулась я к ней – Что вы творите? Отпустите нас! – я пристально посмотрела на второго, его губы искривились в противной ухмылке, он что-то сказал верзиле, я не расслышала что.
Анька застонала, я посмотрела на её лицо – бледная, изо рта пошла кровь, но челюсть, вроде на месте.
Верзила крикнул кого-то по имени, и я услышала шаги. Второй резко развернулся и исчез за дверью. В этот же миг двое мужчин зашли в комнату, один из них держал в руках мешок. Дальше я уже не отдавала себе отчета, я просто обезумела от ужаса, стала кричать во всю мощь своих легких, и пятиться назад: «НЕ ТРОГАЙТЕ МЕНЯЯЯ! СПАСИИИИТЕ!!!». На 8 квадратах особо не спрячешься, и мои жалкие попытки убежать закончились в ту же секунду, последнее, что я увидела перед тем, как вонючий мешок оказался на моей голове – моя Анька, моя подруга, моя почти сестра, с окровавленным лицом, тщетно хватающая за ногу моего обидчика. Затем, меня волоком потащили в неизвестном направлении, единственное, что я запомнила, это хлопок двери, отдаленный крик Ани и громкий клокот в моем горле, я начала задыхаться и, кажется, потеряла сознание…
Движение… Я еду… Перед глазами все тот же мешок, едва просвечивающий свет, в мешке ужасно пахло по́том, адреналином, ужасом… Господи, сколько несчастных девушек носили этот злосчасный кусок ткани… Мои руки были связаны, запястья ужасно болели. Было тихо, и только слабый звук мотора выдавал дорогу, ведь машину практически не трясло… Забавно, но это навело меня на мысль, что мы точно не в России, ведь про наши дороги, лишь ленивый не шутил… Это почему-то подействовало на меня так сильно, что я начала смеяться… Сначала тихо, но затем, все громче и громче, мой смех плавно перешел в истерический, и вот я уже смеялась во все горло, запрокинув назад голову. Я услышала мужские голоса, но язык был ни русский, ни английский, и я не разобрала ни слова
– O çıldırdı…