И так по поводу и без, на нас все происшествия в стране приписывают. И без этого на провинившихся школьников похожи. Нужен вариант с минимальным риском для гражданского населения, которое может пострадать в случае вооружённого столкновения. Захват дома, более разумная идея. Но нужно найти и другие возможные варианты. – сказал Владимир.
– Не будем торопиться с этим. Нужно обязательно всё хорошенько продумать. – сказал я.
– Ребята работают. К сожалению, мы не можем действовать открыто. Так бы информации было бы больше. Но чем сложнее задача, тем веселее. – сказал Звонорёв.
– Это правильно. Лёша, ты успел пообедать? – спросила Таня.
– Нет. Успею ещё. Дела закончу, тогда покушаю. – сказал Звонорёв.
– Так не пойдёт. Пока есть время, марш обедать. И ребят своих покорми. – сказала Таня.
– Есть. – ответил Звонорёв.
– Подполковник Звонорёв, я не слышу, как вы гремите ложками. – строго сказала Таня.
– Виноват. – засмеялся Звонорёв и показав своей охране направляться за ним в ресторан.
– Александр Алексеевич, вас к телефону. – сказала администратор.
– Кто? – спросил я.
– Кремль. – ответила она.
– Сейчас подойду. – сказал я.
– А ты жаловался, что тебе не звонит никто. – засмеялся Владимир, а я, улыбнувшись посмотрел на него и подошёл к стойке.
– Генерал Симонов. – сказал я, взяв трубку.
– Здравствуйте, Александр Алексеевич. – сказал президент.
– Добрый день, господин президент. Чем могу помочь? – спросил я.
– Помогите мне разобраться в одном вопросе. Добрый этот день, или нет? Мне доложили, что вами готовится спецоперация в Москве. Только мне никто не может объяснить, с чем эта операция связана. Вот я теперь сижу и думаю. Начинать мне серьёзно волноваться и горстями глотать валерьянку с моим больным сердцем, или всё же обойдётся? И сколько зверски убитых вами мы сегодня обнаружим на улицах столицы? Можете мне подсказать? Там сейчас даже военное ведомство сильно забеспокоилось, не понимая, что происходит и чем для них грозит такая секретность вашей операции, что даже сам директор ФСБ, который их о ней предупредил, не знает её направленности. – сказал президент.
– Господин президент, вы прекрасно знаете, что я не обсуждаю дела по телефону. Это секретная операция и я не собираюсь разглашать её детали по телефону. А ездить к вам для дачи объяснений, мне сейчас некогда. – сказал я.
– Александр Алексеевич, именно по этой причине я звоню вам по закрытой линии, так как понимаю, что во время проведения операции вы не будете тратить своё время, даже ради спокойствия президента. – сказал он.
– И вы должны давать себе отчёт в том, что проводимая операция секретная, узнав подробности которой рассказывать информацию другим для всеобщего успокоения. – сказал я.
– Александр Алексеевич, я помню все связанные с вами указы президента, так как лично их подписывал. –