природы. От человека остается только безликая оболочка, только «пиктограмма», отличающая его от других существ. Приспешники Люцифера сильны не собственной силой, а человеческой слабостью. Каждому человеку изначально даны разум и воля, необходимые и достаточные для выбора добродетельного или порочного пути. Следовательно, каждый лично ответствен за собственное спасение. Отсюда духовно-профилактический оптимизм Босха: в нашей воле строить свою жизнь так, чтобы крепость нашего духа не смогли одолеть легионы тьмы[379].
Но даже в «Страшном суде», самой серьезной из своих живописных проповедей, Босх не теряет чувства юмора. Чтобы убедиться в этом, достаточно бросить взгляд на танцы, устроенные влюбленными в распутницу демонами на крыше примитивного строения, напоминающего навес, собранный из бетонных плит. Ирония – лучшая профилактика зла.
С иконографией Страшного суда косвенно связан самый большой и в наши дни наиболее широко известный из триптихов Босха – «Сад земных наслаждений», находящийся в Прадо. Воспроизведения его центральной части встречаются на интернетных сайтах и страницах популярных журналов и книг не реже, чем репродукции «Моны Лизы» или «Ночного дозора».
Возможно, это та самая картина Босха, которую итальянец дон Антонио де Беатис видел в 1517 году в брюссельском дворце страстного коллекционера произведений искусства герцога Генриха III Нассауского: на ней были изображены нагие люди, негры, птицы, ягоды и прочее. Во второй половине XVI века триптих находился в коллекции приора ордена Святого Иакова дона Фернандо, побочного сына герцога Альбы. После смерти дона Фернандо триптих приобрел Филипп II, в 1593 году приказавший перенести его в Эскориал.
Иероним Босх. Триптих «Сад земных наслаждений» в закрытом виде. Ок. 1510
На внешней стороне створок Босх написал в приглушенных зеленовато-серых тонах прозрачную сферу, висящую в темном мировом пространстве. Она светится, ибо Бог уже отделил свет от тьмы. Внутри сферы твердь отделяется от воды. Ни одного живого существа нет еще в мире, кроме Бога Отца – едва заметной фигурки в верхнем левом углу. На створках – цитаты из Псалтыри: «Он сказал, – и сделалось» (Пс. 32: 9); «Он повелел, – и сотворились» (Пс. 148: 5). «Сотворились» и свет, и морские воды, и небеса с грозно клубящимися облаками, и земля, на кромке которой вырастают диковинные растительно-минеральные формы, и «горы и все холмы, дерева плодоносные и все кедры». Так выглядела земля на третий день Творения.
Иероним Босх. Триптих «Сад земных наслаждений» в открытом виде
Историки искусства любят говорить о «космических» пейзажах Патинира и Брейгеля, Дюрера и Альтдорфера. Но если мы не хотим забыть истинный смысл слова «космический», то надо признать: в XVI веке был создан только один такой пейзаж – вид земли на будничной стороне триптиха «Сад земных наслаждений».
Контраст этого влажного, туманного видения с многокрасочными картинами, открывающимися внутри