Гуссерль делает еще одно весьма важное замечание:
«При таких специфических сплетенностях со “своими” переживаниями переживающее Я – тем не менее, вовсе не то, что могло бы быть взято для себя и обращено в особый объект изысканий. Если отвлечься от его “способов сопряжения” или “способов отношения”, то оно совершенно пусто – в нем нет никаких сущностных компонентов, нет никакого содержания, какое можно было бы эксплицировать, в себе и для себя оно не подлежит никакому описанию – чистое Я, и ничто более»
Таким образом, феноменологическая сторона чистого «Я» обнаруживается в событиях сознания, включая и такой его непреложный факт, как факт собственного существования: «Я есмь». (Даже сама возможность сомнения в этом факте предполагает существование сомневающегося субъекта.)
Иначе говоря, «Я» есть всегда, когда есть сознание.
Об этом пишет и Фихте:
«Всякое сознание обусловлено непосредственным сознанием нас самих»
Говоря же о трансцендентальном аспекте «Я», мы будем следовать логике А.В. Смирнова и Ибн Сины. Примем в качестве одного из базовых оснований то, что чистое «Я» не сводимо к сознанию, не является его содержанием (в том числе и смысловым), но представляет собой условие сознания:
«“Я” дано мне до и вне какой-либо активности моего сознания; оно – непременное условие моего сознания. Условие не может стать содержанием»
Надо понимать, что речь здесь идет о двух сторонах единого «Я». Подобно двуликому Янусу, оно одновременно обращено и к ничто (трансцендентальный аспект), и к бытию (феноменологический аспект). Чтобы быть, чистое «Я» «воплощается» в субстанциальном слое сознания, совпадая с ним:
«“Быть в этом слое” равнозначно “быть этим слоем”»
Можно сказать, что «Я» представляет собой непрестанное и творческое становление от небытия к бытию. Подобно границе, проведенной между ничто и нечто, «Я» не только отделяет одно от другого, но и соединяет их в себе. Стоит сделать лишь шаг в одну сторону от границы – и «Я» перестает актуально быть, в другую – и чистое «Я» теряет свою «чистоту», погружаясь в плотные слои сознания. Единственный способ для «Я» оставаться границей – осуществлять активность, порождая cogito, но не отождествляться с ними.
«Я», взятое в рассмотрение сразу с двух ракурсов, шире категории «сознание», которое рассматривается только феноменологически. По этой причине мы не можем сказать, что «нет “Я” без сознания». (Такое утверждение будет корректным только в отношении «Я», являющегося событием сознания, но не его подлинным условием.) В то же время утверждение «феноменологическое “Я” всегда есть, когда есть сознание» выглядит вполне достоверным.
Итак, «Я» обнаруживается посредством самого первого события сознания