мою последнюю игрушку? Хороша была, горячая штучка, – произнес блондин. Теперь я узнала его имя и поняла, чем оно меня зацепило – вспомнила, как Феофания с любовью мечтала о встрече с Орланом. Так вот о ком она. – Жаль, исчезла быстро. Я даже не успел поделиться ею с тобой и другими. Но ты-то, я надеюсь, научишься на моих ошибках и не упустишь свою Лили? Очень уж хочется узнать, какова она в постели.
– Твою игрушку, точнее то, что от нее осталось, обнаружила Лили, – задумчиво проговорил Анри, – споткнувшись о ее труп на улице. И я уж точно не допущу такого с Лили. Я слишком долго обихаживал этот цветочек, чтобы подарить ее жизнь кому-то другому, – усмехнулся он.
На этом запись заканчивалась. К сожалению, в браслет много не запишешь. Но и того, что я увидела и услышала мне было более чем достаточно.
– Дальше они общались с кем-то по браслету, договорились о встрече и ушли, покинув стены приюта, – сказала госпожа Алисия. – Лили, детка, мне очень жаль рушить твои дружеские отношения, но ты сама видела, что дружбой там и не пахло. Ты очень красива, парни засматривались на тебя с детства. Вот он и решил заранее втереться к тебе в доверие.
– Бедная Феофания! – воскликнула я. – Она столько пережила за свою недолгую жизнь, а этот «рыцарь» еще и поглумился над ее влюбленностью. Она ведь его боготворила. Мечтала стать ему женой. Я не знала, кто он. Слышала лишь часть имени. А вчера Кора сказала, что это был один из друзей Анри…
– Как видишь, мечты бедной девочки были слишком далеки от реальности. Он бы никогда не женился на сироте. Для таких сирота – бесправная жертва в их власти. Что захотят, то и сделают. – Госпожа Алисия вздохнула. – Я на той неделе ходила на рынок и встретила свою бывшую ученицу. Девушка из бедной семьи, но очень способная. После учебы осталась работать в ателье, из которого я вынуждена была уйти. Так вот, ее соблазнил такой вот богатый красавчик. Она поверила в его любовь, ушла из дома, бросила работу. А он наигрался ее телом, пресытился ее чувствами, а потом подарил своим друзьям. Когда тем надоело издеваться над ней, просто вышвырнул из дома со словами: «Тебе только в доме веселья подрабатывать, на большее ты не годишься».
– Бедняжка… А родители? – не удержалась я от вопроса.
– Ей очень повезло с родителями. Они приняли свою опозоренную дочь. Договорились с дальними родственниками, теперь она живет возле столицы, там люди меньше обращают внимание на соседей. Изредка навещает родителей.
Я молчала, переваривая информацию. Я так долго считала Анри своим другом, а он оказался… Зачем тогда в окно ночью лез? Да еще и с цветами?
– Да потому и лез, что надеялся, вдруг пустишь, не прогонишь, пожалеешь, – сказала наставница. На мой изумленный взгляд пояснила:
– Ты думала вслух. Значит, это Анри свалился в клумбу. Молодец! Не дала ему возможности себя опозорить.
– Да он такой букетище припер, где только раздобыл, – отмахнулась я. – Мне некогда было разговоры вести, от букета руки отваливались. Вот я и прикрыла окно. В конце