удовлетворительного повода, чем головокружение.
– Ради бога, извините.
Я вскочила и побежала к своему лежаку, плюхнулась на его жесткие ребра и, сгорая от стыда, спрятала лицо. Когда же спустя минуту осмелилась поднять голову, кислой Капы я не увидела, а мужчина все так же невозмутимо курил свою трубку. Вот сволочь бесчувственная! Хорошо, что никто кроме шпионки, не лицезрел позорную сцену усаживания на колени. Однако какой он плотненький! Может, все – таки стоит закрутить романчик? Но не в моих правилах вешаться мужикам на шею, а тот прыжок на него был вызван необходимостью. И что только он подумал про меня? Наверное, какой-нибудь ужас. Я опять взглянула на него. Он все так же сидел со своей трубкой – как изваяние, сидячий великан острова Пасхи, загадочный и непостижимый. Мы были на верхней палубе уже не одни, пришли студенты, шумно уселись на лежаки, и начали игру в карты. Потом повалили дамы разной комплекции, но в основном, конечно, полные. Однако если я не перестану есть каши на завтрак, то обзаведусь животиком, который будет трудно согнать. Конечно, экскурсии предусмотрены пешие, и часто приходится лазать по крутым горкам, но даже такие горки, как в Константиново или в Касимове, не могут сжечь все калории трехразового питания. Представив, как после этого отпуска я приду в офис поправившаяся на десять кило, я содрогнулась и тут же дала себе слово ограничивать рацион. А Родион Петрович, интересно, он бы заметил, что я поправилась? Вряд ли. А вдруг? И тогда я окончательно упаду в его глазах. Нет, больше не ем. Или устроить разгрузочный день? Хотя глупо не есть то, за что заплатил деньги. Но надо быть сильнее этих соображений. Это пусть Капа ест все подряд. Может, пересесть за их столик – у них не полный комплект – двое за одним столиком, а нас четверо теснится! И отдавать ей свои блюда под предлогом того, что у меня в желудке шарик против переедания. Да, но что тогда подумает старина Хем? Что я его преследую. Нет уж, буду гордо держаться на расстоянии. Кстати, что он поделывает? Ушел, оставив трубку на сиденье. Батюшки, да у нас склероз!
А это что за двое мужчин стоят ближе к трапу, откровенно разглядывая загорающих женщин? Раньше я их вроде не видела. Оба такие все из себя накачанные, мордовороты, другого слова не подберешь. Наверное, сели на одной из пристаней – этих типов я точно заприметила бы, если бы они плыли с самой Москвы. Не потому, что они интересные, а потому что не того коленкора, вроде Алинки, вздумай она так путешествовать. Есть люди, которые не должны появляться в неподходящих местах. Для этих самым хорошим местом было бы казино, вот там они бы смотрелись, а здесь – нет. Кто ж такие? Не те ли самые, что пасли Капитолину? Но тех я видела только со спины, да еще голос одного слышала, так что если хочу удостовериться, то надо их подойти поближе и послушать голоса и посмотреть спины. Я поднялась и продефилировала через всю открытую палубу, чувствуя, как спину почище горячего солнца прожигают завистливые женские взгляды. Еще бы! Фигура у меня пока еще ничего. Амбалы смотрели на меня, разинув рты и, как назло, молчали.