он, и я, вздохнув, подчинилась.
Получалось у меня откровенно ужасно – все-таки я не привыкла притворяться, хоть Иен и называл это не притворством, а "женскими хитростями". Как-то до сего дня мне не нужно было прибегать к уловкам. Довесок в виде трона обеспечивал гораздо больше внимания, чем мне было необходимо.
– Лучше не говорите "ах", у вас получается как-то фальшиво, – терпеливо объяснял Иен. – И падайте медленно, изящно, а не как куль с мукой.
Я упала медленно, он подхватил меня и прокомментировал:
– Уже лучше! Теперь смотрите на меня томным взором. Не таким, словно у вас болит зуб, а завлекающим, и нежно говорите: "Спасибо, сударь".
– Я сейчас вас стукну, – нежно пообещала я и выпрямилась. – Как вы предлагаете мне привлечь кого-то, если я даже улыбнуться не могу? Вы представляете, насколько это сложно – не улыбаться в обществе? Я же нарушаю все правила негласного этикета!
– Конечно, сложно, – согласился Иен. – Поэтому я и выбрал это условие!
Наконец, Иен объявил, что больше практиковаться не имеет смысла – все равно лучше не будет. Остается только надеяться, что под влиянием момента все получится лучше. По-хозяйски забравшись в мой гардероб, он выудил платье, которое мне тоже нравилось больше других – на одной бретельке, с узкой талией и шелестящей, расшитой сотнями сверкающих бабочек юбкой.
– Розовый – не ваш цвет, – заявил альв. По щелчку его пальцев платье мигом окрасилось глубокими аквамариновыми тонами.
– Я хочу розовое! – произнесла я из чистого упрямства. Мне не нравилось, что он распоряжается и пытается контролировать даже мою внешность.
– В розовом будете похожи на моток сахарной ваты, – не согласился Иен.
– Мне нравится розовый, и я пойду в нем, – я топнула ногой. – Без розового платья с места не сдвинусь!
6
– Дорогая, вам так идет голубой цвет, – проворковала синьора Гризельти, а певица только бросила на меня взгляд исподлобья и отвернулась. – Надеюсь, вы отбросите глупые мысли и больше не станете сводить счеты с жизнью! – добавила она шепотом, от которого затряслась люстра. – В конце концов, никто не может заставить вас выйти замуж против воли. Вы еще встретите достойную кандидатуру! – и женщина обвела стол хищным взглядом в поисках "кандидатуры", отчего прусский граф подавился супом и испуганно закашлялся.
– Спасибо, синьора, – заученно повторила я. – Но я всего лишь поскользнулась и упала за борт. Так хорошо, что дядюшка спас меня!
По-видимому, франкийка успела разболтать свои домыслы о моей якобы попытке самоубийства всему кораблю.
– Ах, дорогая племянница, если бы я мог как-то развеселить вас! – Иен смерил меня скорбным взглядом. – Может, устроим танцы? Ваш жених, как я слышал, ненавидит шумные вечера. Возможно, это последняя возможность повеселиться!
– Танцы, танцы! – мадемуазель Бовинер захлопала в ладоши и даже подпрыгнула на сиденье, отчего ее мелкие кудряшки затряслись. – Ах, Иен, вы так умны, какая блестящая идея!
«Уже "Иен"–