многое. Пожалуй, даже можно утверждать, что ни одна психотехнология не удостаивалась такого пристального внимания исследователей и практиков, начиная со времен «незапамятной» архаики, и заканчивая близкими к нам периодам изучения измененных состояний сознания (Г. Хант, 2004; Е. П. Гора, 2005; А. Г. Сафронов, 2008; Е. П. Р. Орстейн, 2011; Ч. Тарт, 2012; К. Мартиндейл, 2012; Дж. Гоуэн, 2012; А. Дейкман, 2012; А. Ревонсуо, 2013). С большой долей уверенности можно считать, что в исторической перспективе гипнотерапия претерпевала, возможно, наиболее драматические изменения как в отношении собственно технического подхода к ее оформлению, так и в отношении терапевтических (экологических) контекстов использования данной технологии. Такого рода динамика и новации описываются в многочисленных классических трудах по гипнозу и гипнотерапии, позже – в руководствах по эриксонианскому гипнозу (Мильтон, Г. Эриксон, 1994, 1995, 2000; Мильтон, Г. Эриксон, Э. Л. России, 1995; М.Н Гордеев, 2008; М. Гинзбург, Е. Яковлева, 2017). И далее – в монографиях и руководствах по модифицированным техникам современной гипнотерапии (Д. Гриндер, Р. Бэндлер, 1994; Ж. Беккио, Ш. Жюслен, 1998; М. Кинг, Ч. Цитренбаум, 1998). В этих же, классических и современных трудах представлен весь набор возможных интерпретаций гипноидных состояний – начиная с «вмешательства божественных сил», психотехнических концептов «внушения» и заканчивая современными теориями, выстроенными в духе нейробиологического редукционизма – ни одну из которых нельзя считать удовлетворительным. И лишь с позиций проработанных фундаментальных и прикладных концептов феномена психопластичности проясняются и потрясающая пластика отдельных компонентов и комплексов психических свойств, процессов и состояний, присущих психике человека, и условия, в которых это базисное качество психического проявляется в полном объеме (А. Л. Катков, 2018).
Что же касается метода трансперсональной психотерапии, то о его сродстве с «архаическими» духовными практиками прямо заявляют основатели и энтузиасты использования данного подхода (С. Гроф, 1994, 1995; Ч. Тарт1997; К. Уилбер, 1998; В. В. Козлов, В. В. Майков, 2007; В. В. Козлов, 2010). Особенно примечательно здесь то, что трансперсональная психотерапия в своем развитии во многом повторяет непростой путь, проторенный первородными духовными практиками – от воздействия на сознание адепта психоактивными веществами растительного происхождения и получения, таким образом, всего сонма «божественных», «космических» переживаний, до отказа от психоактивных стимулов, и использования «слов силы», специальных медитативных практик.
Относительно методов так называемой духовной психотерапии пока что можно сказать лишь то, что речь в данном случае идет либо о экологически выверенной проработке хорошо известных религиозных тезисов. Либо, что случается значительно чаще, о продуманной – в духе ранее упомянутых психотехнических концептов – интерпретации не вполне оформленных и осмысленных фрагментов духовного