утех победителей-насильников… Пролилась кровь убиенных, изошли слезами глаза живых; с оковами на ногах, с путами на шее, испуская тяжкие стоны, были кинуты они в жизнь, полную проклятий, страданий и мук.
Один прекрасный дворец заполыхал, объятый пламенем. Клубы густого дыма взметнулись высоко к небу. У дверей дворца три солдата с трех сторон воткнули копья в седовласого почтенного старца, подняли вверх и стали раскачивать, выпуская из него кровь. Увидев это, подбежали с криками сын и дочь бедного старика, кинулись в ноги солдатам с мольбами: «Будьте солнцем и луной! Сжальтесь над ним! Не предавайте позору доброе имя отца нашего, не срамите тело его старое!.. Мы упокоим золотые кости его, схороним серебряные кости его, похороним как подобает, достойно… Сжальтесь, снизойдите, отдайте его нам!» Услышав это, три солдата сбросили старика лицом вниз и затоптали несчастного в грязь. Затем схватили парня и живым бросили в огонь… Потом накинулись на девушку, сорвали одежду. «Моя!» – «Нет, моя!» – повздорив меж собой, солдаты затеяли драку. Двое поддели на копья третьего и кинули в огонь. После чего принялись друг за друга. В это время девушка выхватила копье убитого солдата и вонзила в спину одного из дерущихся: «Отец! Брат! Кровь за кровь! Вы отмщены!.. Этот дворец был моей золотой колыбелью… Теперь же он стал золотой могилой моих дорогих родителей и единственного брата!» – пронзительно вскрикнула она и снова схватила копье. Вскинув его высоко над головой, девушка стала пятиться, приближаясь к огню. Оставшийся в живых солдат двинулся за ней в надежде схватить.
– Остановись! Живой не дамся! Теперь мой суженый – жаркий огонь!.. Солнце ласковое, прости! Свет мой белый, прости!.. Пусть не достанется тело мое на поругание проклятому врагу, пусть не пляшет он на прахе нашем! – крикнула девушка, кидая копье в солдата, и пронзила ему шею. Солдат захрипел, размахивая руками, выгнулся назад и медленно осел… Девушка вскинула руки, готовая взлететь от радости: «Кровь за кровь!», но тут обрушился дворец, заклубился густой, черный дым, взметнулось красное пламя.
Так, сказывают, не покорясь ворогам, покидали этот мир те, кто не пожелал позорить имя доброе свое, не захотел видеть, как топчут ногами проклятые чужеземцы родную землю, смешивают с грязью прах дорогих им людей… Так, говорят, не боящиеся смерти орлы, не страшащиеся схваток смельчаки, отважные храбрецы обрели честь и хвалу, бессмертную славу свою…
На исходе дня, когда облака вспыхнули пурпуром вечерней зари, когда красные угли догоравших пожарищ покрылись серым налетом пепла, и едкий дым от которых потянулся прочь, уносимый ветром, – на высокий холм вихрем взлетели девять коней, запряженных в золотую колесницу, на которой восседал Александр Македонский. В клубах дыма, в лучах алого заката золотые доспехи его полыхали кровавым отсветом. Вскинув голову со сверкавшей звездой на шлеме, он оперся на свой острый меч и устремил вниз горящий неукротимым огнем взгляд свой… Под холмом он узрел царя Мидии, искусного