жизнью страны. На первый взгляд, он легко описывается в обычных терминах «прогресс» и «реакция», а его участников можно назвать либералами и консерваторами. Но лишь на первый взгляд. Специфику тогдашней театральной ситуации и не только такой подход явно учитывает далеко не в полной мере.
Среди наиболее опасных последствий застойного периода – задержка выхода на авансцену общественной жизни целого поколения. Поэтому не приходится удивляться, что в большом количестве театров не было главных режиссеров. Во многих московских театрах труппа и руководитель театра выражали взаимное недоверие друг к другу, но сделать в той ситуации ничего нельзя: уволить 50 актеров столь же невозможно, сколь и одного режиссера: нет реальной смены, нет достойных претендентов-«конкурентов».
Именно отсутствие «товарищества», единства творческих и гражданских взглядов руководителей и актерской элиты, и рядовых актеров, на мой взгляд, одна из причин театрального кризиса этого времени, о начале которого мне пришлось писать еще в начале 80-х годов. Увы, предположения сбылись с лихвой. Стремление представителей разных профессий переложить вину за кризис друг на друга (актеры винили режиссеров, режиссеры – драматургов и актеров, все вместе – критиков) обрело тогда новый характер. Было высказано немало справедливого, хотя и оставляющего недоуменные вопросы: почему вся критика руководящих органов безымянна, почему крупнейшие актеры, режиссеры и драматурги, увенчанные почетными наградами и званиями, лишь в 86-м заговорили о том, что ясно было и пять, и 10 лет назад? Как организовать жизнь театра таким образом, чтобы лучшие актеры получали роль не в качестве подачки, чтобы заинтересованность в них руководителей была прямо пропорциональна зрительском интересу? И не только лучшие. Да и само понятие «ведущие актеры» относительно – сколько несыгранных ролей у «звезд», сколько нераскрытых возможностей у «звездочек», сколько одаренных актеров могли бы стать «звездами»?
Сумеют ли театры вновь сплотиться вокруг своих лидеров? Но для этого нужно было разрушить элитарные стены перед кабинетами главных режиссеров, куда допускаются три-четыре приятеля из своих. И самое главное. Сумеем ли мы в ближайшее время вырасти поколение режиссеров, способных осознать и решить эти проблемы? Время требовало безотлагательного выдвижения не просто способных режиссеров, но лидеров, руководителей – тех, кто может вести за собой людей, требует носителей организационных и творческих идей.
Кабинетные идеи необязательно рождаются в министерских кабинетах. Они сочиняются в кабинетах режиссеров, актеров, драматургов, критиков. Одна из самых опасных театральных идей того времени – идея Свободного, Доходного и Хорошего театра. То, что появление такого театра крайне желательно, вряд ли кто-то оспаривал, а вот то, что такой театр в ближайшее время будет создан (не модель, а сам театр), были все основания сомневаться. Математики скажут, сколько возможных