в войлочной куртке, расшитом платьице, да платочке, и как положено обычаем, без лица, а только вязаное полотно вместо него.
– Кто это? – спросила Мика, шедшую мимо нее женщину.
– Это, госпожа, – уважительно говорила прохожая, – несчастная Дигна, в поветрие умерли все, а последняя маленькая Асна. Вот Дигна и вошла в Царство богов за ней, не умирая, юродивой стала. Приносим ей еду, они ведь и не готовит пищу себе, только сидит здесь, и куклу нянчит, – сказала женщина, смахнув слезу, и пошла дальше.
– Не всем я помогла, – сказала Ильда, хватая маму за руку, – так ведь не успела, – и заплакала навзрыд.
Так она пошла, спотыкаясь и размазывая слезы, к женщине, протягивая руки к несчастной. Девочка подошла к женщине, взяла её за руку, и заговорила:
– Прости меня, – говорила она шмыгая носом, – не успела… Путь-то долгий из Гандвика…
– Асна? – сначала спросила юродивая подняв на девочку помутневшие глаза, – Тебя Элла отпустила со мной повидаться? Девочка, и чего ты плачешь? – спросила она уже внятно, и с удивлением посмотрела на куклу, лежащую на её коленях.
– Ильда. Я- Ильда, – назвалась юная ведунья, – вот моя мама, – и она показала на подошедшую Мику, – прости меня, что не успела я и твоей семье помочь. Если ты одна, может, с нами жить будешь? Все веселее, чем одной в пустом доме.
– Нездешняя ты, – сказала Дигна, -значит, издалёка пришли. Знать, так суждено мне, но спасибо тебе, славница, что разум мне вернула. Пойду, умоюсь.
Мика с Ильдой поблагодарили Ранна и Скира, да засобирались домой, Ним и сыновья Скира пошли их проводить. У тропинки стояла Дигна, с мешком за спиной, да салазками с нехитрым скарбом. Увидев ведунью, женщина ей поклонилась.
– Собралась к вам я. Что одной в четырех стенах делать да сиднем сидеть?
– Мы рады тебе, – сказала Мика обняла, и поцеловала женщину, – но и ты должна обещать нам, Дигна, что всё что увидишь и услышишь, ты не расскажешь чужим людям.
– Никто о вас ничего не узнает, ведунья, – низко поклонилась женщина.
Так и стала жить Дигна с ними. Мика и не знала, как бы ей с домом управиться. Корова, хозяйство, да недужные приходят, или чаще привозят на салазках родные, никак бы везде не успела. Многим помогала сама, лечила травами, да заговорами, иногда за загородкой излечивала Ильда самых хворых.
***
Дигна крутилась с коровой, что-то было не так с кормилицей.
– Ильда! – позвала женщина, вытирая руки сеном, а затем поливая водой из старого кувшина, – Ильда! Подойди! – опять повторила она.
Девочка пришла, с любимой куклой на руках.
– Да, Дигна, здесь я, – ответила она, подходя к женщине.
– Взгляни, будь добра, что с нашей бурёнкой.
Та только кивнула, зашла в сарай и уже гладила морду задиристой коровы, погладила её по пегому боку.
– Всё хорошо теперь. Сказала вовремя. Пойду я, сейчас мать будет учить травы разбирать, –