хорош собой, высок, как все гунны, и волосы, не такие как у нее, пепельные, а рыжеватые, выбивающиеся из -под шапки.
– Это подарки тебе, – и он открыл мешок, выкладывая богатые меха, – вот еще, – и показал на забавного лосенка, сразу потянувшего к ней мордочку, с такими блестящими глазами… – и вот… – уже неуверенно поставил перед ней корзину, и сверху снял рогожку, показывая, что внутри.
А там был малый волчонок, еще серенький, с маленьким хвостиком, как Пирга раскрыл корзину, сразу стал тыкаться в прутья черным носом. Ильде показалось, что она сказала спасибо, но она лишь пискнула, не сумев ничего сказать от восторга, переводя глаза от волчонка на лосёнка.
– Молва идёт, что ведуньи любят волков, – говорил неуверенно юноша, – а лосёнка сама корми из соски, – и он положил перед ней соску, сделанную из овечьего вымени, – привыкнет, будет за тобой как собачка бегать, даже когда подрастет.
Ильда неуверенно погладила лосёнка, тот сразу взялся облизывать ей пальцы.
– Сейчас, – вот возьми, – и юноша подал ей соску, проворно наполненную коровьим молоком вездесущей ключницей.
Девица поднесла соску к лосенку, и тот принялся проворно тянуть молоко, чуть захлебываясь поначалу.
– Ну вот, и отлично. Пойду я, – неуверенно сказал Пирга, оглядывая приглянувшуюся девицу, – можно прийти потом?
– Приходи, – улыбнулась девушка, продолжая кормить прожорливого лосёнка.
Дигна проводила гостя, кивнула ему на прощанье.
– Счастливо тебе, отрок, – сказала ключница, помахав платком.
Женщина вернулась к девице, и помогла отвести лосёнка в сарай, где отвели ему отдельные ясли. В другой половине стояли два оленя, которых изредка запрягали в волокуши летом или сани зимой.
В корзинке одиноко лежал волчонок, изредка поскуливая. Ему ключница тоже дала молока, но налила в старую деревянную плошку.
– Что мама скажет? – загрустила Ильда и просительно глянула на женщину. – о волчонке?
– Да не знаю, – пожала плечами Дигна, – как найдёт на неё.
Девушка вздохнула, и пошла наверх, в горницу, с корзинкой в руке, в которой сидел волчонок. Она с трудом поднималась по лестнице, и каждый следующий шаг давался тяжелее, чем прошлый. Осторожно открыла дверь в горницу, тревожно озираясь.
– Здесь я, Ильда. – раздался голос, – разбираю ларь.
– Подойди, – попросила девица, – вот, смотри, что сын излеченного подарил, – показала дочь матери подарок.
Женщина только глянула в корзину, и побледнела, пошатнувшись. Но быстро пришла в себя, поджала свои красные губы, схватила бронзовый нож, и подала его рукоятью к Ильде.
– Убей его девочка, убей своей рукой, прямо сейчас и убей…
– Не могу я… – говорила запинаясь Ильда, отходя от матери на шаг, и убирая корзинку за спину.
– Убей, прошу тебя… – Мика приближалась к дочери
Та в отчаянье смотрела на руку с кинжалом, как мышь на гадюку,