Ралус и Лура ушли на рассвете. Ралус вернулся один и такой угрюмый, что вся моя решимость спрашивать о другой пряхе пропала. Он велел мне собираться, и мы снова пустились в путь.
Оба моих платья истрепались, я давно потеряла и Литин браслет, и перо Птицы. Зато приобрела множество новых знаний. Я узнала, что в мире существуют деньги, что еда и одежда – и вообще всё не дается просто так, за всё нужно платить. В разных землях были разные деньги. Где-то Ралус расплачивался перламутровыми раковинами, где-то – разноцветными блестящими камнями, где-то – металлическими кругляшами с буквами и картинками, а иногда – руками: колол дрова, косил траву, таскал тяжелые мешки. В одном из домов я впервые увидела свое лицо – оно отразилось в блестящей дощечке на стене и было красивым. Я сказала об этом Ралусу, он улыбнулся в ответ и погладил меня по голове.
Ралус больше не брил голову, у него отросли темные, как у меня, волосы и борода, и все думали, что мы – отец и дочь. Меня это волновало и радовало, и иногда я сама в это верила. Он подолгу разговаривал со мной, объяснял, как себя надо вести среди других людей, чтобы они принимали меня за свою. Таким он мне нравился гораздо больше. Я даже спросила у него про мой остров, почему он называется Веретено и почему про него никто не должен знать.
– Понимаешь, – ответил Ралус, – есть такие места на свете… кто-то называет их местом силы, кто-то – порталом, кто-то – точкой перехода, но все эти названия не совсем точны. Просто эти места почему-то собирают, скапливают в себе особую силу, не всегда добрую, но всегда очень мощную. Жить в таких местах трудно, но они могут многое дать тебе, многому научить. И поэтому их надо держать в секрете, ведь они каждому дают ту силу, которой он наполнен.
– Злого они сделают еще злее, а доброго добрее?
– Да, примерно.
«А одинокого – еще более одиноким», – подумала я и спросила:
– Мы всегда будем идти и идти? У нас никогда не будет своего дома?
Ралус посмотрел на меня так, будто я сунула ему под нос дохлую рыбу. И не ответил. Тогда я спросила по-другому:
– А куда мы идем сейчас?
– К одной интересной старушке. Она тебе понравится. Она умеет отвечать на каверзные вопросы. Впрочем, задавать их она тоже умеет. Но я уверен – вы поладите.
Когда он сказал «старушка», я представила кого-то похожего на Диланту, но женщина, к которой Ралус привез меня в этот раз, была совсем другой. К ней никак не подходило слово «старушка». К ней вообще не подходили никакие общие слова. Поэтому я постаралась поскорее узнать ее имя.
Она мое – тоже.
– Как тебя зовут?
– Уна. Как зовут тебя?
– Элоис. Умеешь делать лодки?
– Нет, я умею только разговаривать с ними.
– Это одно и то же.
Она жила в маленьком домике на берегу моря, и домик этот был до краев заполнен досками, инструментами, стружкой, печеньем, разговорами и – ожиданием.
– Некоторым девочкам все не сидится на месте, – сказала она мне как-то вечером на третий день после того, как мы с ней остались вдвоем (на этот раз Ралус умчался особенно