высокого крупного пса с мощными лапами, он был добродушным и любил, когда ему гладили живот, но, если ему вдруг казалось, что кто-то обижает Литу, он вскакивал, щерился, и уже никто не сомневался, что его отец – снежный волк.
Травник приходил все так же редко, и мама хмурила тонкие черные брови, и Лите становилось больно от обиды и нежности. Мама такая красивая! И добрая! Зачем отец обижает ее? Почему не живет с ними? Будто в их лесу трав меньше, чем где-то еще!
Однажды вечером Лита долго обнималась с мамой, в доме уже погасили свет, Кассиона уснула. Они лежали на кровати, так тесно прижавшись друг к другу, будто были одним целым. И Лита чувствовала на макушке горячие мамины слезы. Сердце ее разрывалось от жалости. Потом мама шмыгнула носом и шепнула:
– Ну, беги, зернышко, спи спокойно. Все устроится.
Лита перебралась на свой край кровати, обняла мамины ноги своими. Они всё еще спали вместе, все втроем, но Вальтанас уже начал мастерить для Литы отдельную кровать. Лита долго не могла уснуть и все придумывала, как ей поговорить с отцом, как найти слова, чтобы объяснить ему, что мама страдает без него. А потом в дверь постучали. Тем самым стуком. И сразу вскочил Вальтанас, открыл, и кто-то ввалился к ним в дом, прохрипел:
– Воды!
Лита соскочила с кровати, наполнила ковш водой из бочки, протянула его мужчине, который держался одной рукой за косяк, а второй прижимал к себе девочку с очень длинными волосами. Она лежала на нем, как куль с мукой, а волна черных волос закрывала ее всю, до самых пяток. Вальтанас перехватил девочку, положил на свое место на кровати. Диланта тоже уже проснулась, встала и начала хлопать девочку по щекам.
– Что случилось? Что с девочкой? Ты ранен?
Человек помотал головой и прохрипел:
– Озеро Тун.
Он протянул ковшик Лите и попросил:
– Еще.
Тут только Вальтанас заметил ее и шикнул:
– Марш в постель, Лита!
Это было правило – правило их дома: никто, кроме Диланты и Вальтанаса, не должен просыпаться и разговаривать с «теми, кто приходит по ночам». Но Лита все-таки принесла человеку воды в ковшике и только потом вернулась в постель. Со своей кровати она смотрела в открытую дверь комнаты Вальтанаса и Диланты и видела бледный профиль девочки в обрамлении гладких черных волос.
Девочка, привезенная в их дом странником по имени Ралус, оставалась тут долго, весь чудесный месяц леен, когда весна набрала свою живую звонкую силу, а лес стоит свежий и будто заново рожденный. Девочка была очень странная, с неестественно бледным лицом и очень длинными очень черными волосами, она почти не говорила, а смотрела на все так, будто ее только что достали из темного погреба. Сначала она плакала, выкрикивая одно-единственное слово:
– Унаунаунауна!
Это было похоже на плач птицы солтен, что живет глубоко в лесах и не предвещает ничего хорошего. Но Ойра и Диланта быстро привели ее в чувство, отпоили целебной травой. И оказалось, что Уна – ее имя.
Харза подшучивал над