и без этого события последний год его товарищем стал коньяк. Вот уже кто не изменял! Всегда доступный, понимающий и разделяющий все взгляды, словом, лучший друг. После прокола с женщиной Пётр совсем закрылся в себе, ни с того ни с сего стал много размышлять. Он будто подводил промежуточные итоги жизни и затруднялся дать точную и четкую оценку прожитому, как будто чувствуя, что в здании под названием «Пётр», которое он строил, на этапе проектирования закралась досадная ошибка. А раз так, то стройку нужно законсервировать, разобраться. Так он и поступил, почти забросив свои реальные строительные проекты. Главным топливом для размышлений был опять-таки коньяк: днем, вечером и назавтра опять и днем, и вечером. Не было ничего удивительного в том, что его можно было застать в кафе «Ирис». Там он по своему обыкновению коротал одинокие вечера, вот только впервые засиделся так поздно – аж до полуночи.
Следующим вечером ровно в шесть часов они встретились в «Ирисе», немало удивившись этой встрече. Однако никто не приветствовал друг друга, отделавшись лишь молчаливым, едва заметным кивком головы.
Их проводили в маленький кабинетик директора, где они с трудом разместились на стульях. Лизе пришлось сместиться совсем на край стула, чтобы не жаться бедром к мужчинам. Пётр глянул на часы, показывая, что у него-де мало времени, хотя вот уж в чем он сейчас не испытывал недостатка, так это во времени. Директор, молодой человек лет тридцати, плотный, с признаками округляющегося животика – недаром работает в кафе, сидел за столиком и причмокивая пил чай.
– Ловко вы нас заманили, – начал после приветствия Пётр. – Хороший приемчик, нужно будет воспользоваться.
– Что вы, что вы! Я вас не заманивал, а пригласил, – заулыбался директор. – Вы все вольны хоть сию минуту уйти. Однако, если уж вы заинтересовались, я с удовольствием исполню свое обещание. Дело в том, – продолжал директор, – что несколько лет назад я пообещал сам себе раскрыть один секрет каждому, кто проявит хоть малейший интерес. И, судя по тому, что вы здесь, вы заинтересовались. Всего два-три года назад я был простым официантом, еле-еле сводил концы с концами, денег постоянно не хватало, а амбиций было хоть отбавляй. Сам я парень деревенский, из глухих мест: реки, поля, леса кругом. Случилось у меня однажды, что пришлось приехать в родные края, а там, загуляв раз, попал в соседнюю деревню, километрах в двадцати от своей родной. Оставив подробности, скажу, что в той деревне заночевал. Поутру случайно я встретился с одним местным дедом. Слово за слово, сидя на завалинке и греясь на солнце, разговорил он меня. Я замечтался и выдал деду свои мечты. А он говорит, мол, знает одно дерево, которое желания исполняет. Я, конечно, деда на смех поднял: какую, говорю, дед, ты мне лапшу на уши вешаешь? А тоже, значит, смеется, а сам приговаривает. Полвека тому назад выдалась в тех местах сушь несусветная. Много леса посохло. Среди прочего засохла и одна сосна, что стоит одинехонька на пригорке у излучины реки. А возле неё один местный