камином, пока он в последний раз вносил какие-то изменения в свой прибор.
– Сегодня я использую немного больше энергии, – сказал он. – Вибрации ее мыслей иногда становятся несколько слабыми.
Комментировать это было не нужно, поэтому я промолчал, лишь кивнув, что услышал его. Я задумался. Во время этих размышлений я решил, что буду держаться на приличном расстоянии от луча. Как я ни старался, мне не удавалось избавиться от тревожного предчувствия, которое, казалось, витало надо мной с того самого момента, как я вошел в лабораторию.
Наконец все было готово. Как и прежде, раздавалось жужжание и вспышки. Возможно, это было связано с тем, что он использовал больше энергии, а может быть, и с моим воображением, но череда событий, которые казались необходимыми для достижения материализации, в тот вечер происходила быстрее.
– А вот и ваш друг, – воскликнул Дюваль, и монстр, с которым у меня был опыт общения, появился в поле зрения. Почти вместе с его появлением раздался звон колокольчиков. Я увидел, как Дюваль кивнул головой, как будто был чем-то доволен или как будто все складывалось по его желанию.
– Сегодня вечером я собираюсь спросить, что создает этот звон как от колокольчика, – сказал он. – Он всегда звучит перед приходом леди.
Он старался говорить спокойно, но я чувствовал, как он напряжен. Что касается меня, то я чувствовал себя отнюдь не комфортно. Однако я не отрывал глаз от экрана. У меня мелькнула мысль, что, возможно, монстр найдет дорогу за пределы луча. А если и нет, то я не собирался задерживаться здесь надолго. Когда же он ушел, мне стало спокойнее.
Тогда я впервые увидел "леди", как назвал ее Дюваль. Она появилась в пространстве между экраном и проектором, как из тумана появляется более материальное тело, только здесь все было наоборот. Сначала она казалась странным светящимся туманом, который обретал плотность.
Наконец мы смогли отчетливо разглядеть ее черты. Когда они стали ясными, я услышал, как Дюваль вздохнул. Он смотрел на фигуру, его лицо сияло. Я что-то сказал ему, но он, казалось, не услышал меня. Когда он заговорил, то обращался не ко мне.
– Маргарита! – произнес он то ли в испуге, то ли со всхлипом.
Девушка, казалось, услышала его, так как перевела взгляд на него. Увидев его, она улыбнулась. Затем до нас донесся слабый голос, как будто волны ее мыслей отразились от клеток нашего мозга.
– Поль! – казалось, произнесла она. – Поль!
– Маргарита, – ответил он. – Неужели это вы? Неужели? Вы прекраснее, чем прежде!
Девушка снова улыбнулась, и Дюваль сделал шаг к лучу.
– Не подходи близко, – предупредил я. – Ты же знаешь, что это сулит смерть.
– Или счастье, – ответил он, не глядя на меня.
– Остановись! – снова закричал я, когда он сделал еще один шаг вперед. – Разве ты не видишь, что она заманивает тебя в луч?
– Не двигайся, глупец! Я знаю, что делаю.
Я больше ничего не сказал и даже сделал пару шагов назад, когда он махнул мне рукой. Господи,