примерных гостей. Он объяснил им, что после обеда состоится игра, в которой они смогут быть кем хотят, и дал им «Книгу джунглей», где отметил места, которые им надо прочесть. Там везде говорилось про Маугли.
Озадачив гостей таким образом, он отвёл их в укромное местечко среди горшков с листовой капустой на кухонном огороде и велел оставаться там, пока их не позовут, а затем вернулся к остальным. И мы весело провели время под кедром, обсуждая, чем займёмся, когда Блейки уйдёт. И после нашего обеда экономка удалилась.
Когда мы спросили у Денни, кем он хотел бы быть в игре, оказалось, что вместо кусков, отмеченных Освальдом, этот неслух прочёл «Белого тюленя» и «Рикки-тики-тави».
Мы договорились сначала как следует обустроить джунгли, а уж после одеться для игры.
Освальд, чувствуя себя не совсем уютно из-за того, что надолго оставил гостей одних, взял Денни в помощники, и тот оказался ему полезен. У юного Фоулкса были очень ловкие пальцы, и когда он что-то завязывал, это уже не развязывалось.
Дейзи мы тоже звали присоединиться, но она захотела продолжить чтение. Пришлось ей позволить, как и полагается вежливым и воспитанным хозяевам.
Кусты должны были стать джунглями, а лужайка под кедром – лесной поляной. Мы занялись подбором нужных вещей. Лужайка под кедром имела для нас то достоинство, что она не просматривалась из окон дома.
День стоял очень жаркий. Из тех, когда солнце светит белым, а тени не чёрные, как вечерами, а тёмно-серые.
Мы придумали множество разного. Во-первых, естественно, обернули подушки в звериные шкуры и разложили на траве, чтобы они смотрелись как можно естественней. Затем натёрли Пинчера толчёным грифелем, желая придать ему правильную волчью окраску Серого Брата, но он стряхивал с себя графит, и нам приходилось начинать всё сызнова, пока Элис вдруг не воскликнула:
– Я знаю, что делать!
Сбегав в спальню отца, она возвратилась с французским миндальным кремом для бороды и рук. Мы выдавили крем на Пинчера, втёрли, и толчёный графит прилип к шерсти намертво. А Пинчер ещё потом, по собственному почину, повалялся немного в пыли, что окончательно придало его шерсти правильный оттенок. Он очень смышлёный пёс, жаль только, вскоре улизнул от нас, и мы до позднего вечера не могли его найти.
Денни хорошо нам помог и с Пинчером, и со шкурами диких животных, а когда с гримировкой Серого Брата было покончено, спросил:
– А можно, я сделаю бумажных птиц, чтобы рассадить их на деревьях? Ну пожалуйста! Я правда умею.
Мы, ясное дело, разрешили. И он, можно сказать из почти ничего, а вернее, из газет, разрисованных красными чернилами, наделал довольно много больших бумажных птиц с красными хвостами, которые очень неплохо выглядели на живой изгороди.
И тут он вдруг взвизгнул:
– Ой!
И мы, обернувшись, увидели существо в меховой шкуре и с огромными рогами. Нечто среднее между обычным быком и Минотавром. Естественно, у Денни душа ушла в пятки. Это Элис удумала так одеться, и вид у неё был что надо.
До сих пор мы ещё могли вернуться в границы дозволенного.