но я, наверно, могу попросить взаймы у Филиппа.
– Анна! – вдруг крикнул кто-то.
– За мной мама пришла, – сказала одна из девочек, – обедать пора. Малыш, я уверена, всё будет хорошо. Буду держать за вас кулаки – за тебя и за Щепкина.
– Правда? – только и сказал Малыш.
А потом ещё долго сидел один, он был до того потрясён, что уже почти не успевал огорчаться. Надо же, девочки до слёз расстроились, что пропал его друг Щепкин. Вот если он найдётся, Малыш ему расскажет. Можно себе представить, какое Щепкин сделает лицо…
В дверях показалась мама.
– Перекус, – сказала она и подмигнула.
Малыш пошёл в магазин, в контору хозяина, и они с мамой перекусили, но еда сегодня казалось безвкусной. Малыш не отрывал глаз от телефона – вдруг зазвонит.
– Ещё рано, – сказала мама, – пойди покатайся, пока Филипп не приедет.
Малыш пошёл в сарай и выкатил велосипед, но кататься было тоскливо. Велосипед был у них с Щепкиным один на двоих, и Малыш привык, что друг всегда сидит сзади и разговаривает, а сейчас он трясётся в чужой машине и наверняка помалкивает.
– Постой тут до завтра, – сказал Малыш велосипеду, ставя его на место, – а завтра, может, мы с Щепкиным за тобой придём.
Хорошо ещё, Филипп в тот день рано вернулся из школы. Малыш взял у мамы пакет с едой на обед, уселся в детское сиденье на большущем велосипеде старшего брата, и тот ловко и уверенно отвёз его домой. Но ждать дома оказалось ничуть не лучше. Филиппу задали такие трудные уроки, что у Малыша язык не повернулся спросить, можно ли посидеть с ним рядом. Потом приехала мама. Пообедала и легла полежать – очень устала в магазине, день был долгий. Так что гулять во двор Малыш пошёл один.
Сперва он прибрался в своём гараже, потом долго возился с островерхим домиком Щепкина, выложил крышу мхом. Получилось очень красиво, Щепкин наверняка обрадуется! Если вернётся, конечно…
Чем ещё себя занять, Малыш не знал. Хорошо бы сходить к соседской девочке, принцессе, как называет её Малыш, хотя папа зовёт её Кнопкой. Но уже поздно, живут они на горе, а мама не любит, когда он уходит так далеко один, да ещё в темноте. Осенью темнеет рано. «О, – подумал Малыш, – идея». Надо набрать сухих веток и отнести в дровяной сарай, мама говорит, что их всегда не хватает на растопку. Вот этим он сейчас и займётся. Жалко, велосипед остался в магазине, а то бы он в два счёта всё перевёз. Но ничего, можно и охапками носить.
Он пошёл за дом. Веток там нашлось немного, но на взгорке кое-какие валялись. Малыш сгрёб их в охапку и потащил в сарай. Потом ещё два раза сходил за ветками. Вот удивится мама, предвкушал он. Придёт – а посреди сарая целая куча всякой растопки. Он вернулся на взгорок в четвёртый раз, но уже устал и просто ходил, разглядывая пеньки. И вдруг ему почудился среди веток Щепкин! Чепуха, конечно, Щепкин трясётся где-то в грузовике за много километров отсюда. Малыш подошёл ближе и сразу увидел, что это никакой не Щепкин, но кто-то похожий на него, только вроде бы в юбке и с косичками.
– Хм, –