на безымянном пальце.
– А вот и он. Дима, почему так долго?
Наблюдаю, как мать капризно надувает губы, как при этом вскакивает, кидается на шею мужчине, тот позволяет ей это сделать, но сам не выражает никаких эмоций.
– Ты снова задаешь лишние вопросы, зная о том, что я их не люблю.
Ответ порадовал, я даже улыбнулась, но улыбка тут же исчезла с моего лица, плечи напряглись, по спине прошел холодок. Когда мужчина сел на свое место и небрежно откинул салфетку в сторону, посмотрел на меня, стало не хватать воздуха.
Брюнет, его можно было назвать красивым. В тусклом освещении казалось, что у него черные глаза. Густые брови, четкие черты лица, прямой нос, темная щетина, цепкий внимательный взгляд, в нем есть что-то дьявольское, что-то темное, нехорошее.
На широких плечах безупречно сидит пиджак, светлая рубашка, две верхние пуговицы расстегнуты, слегка загорелая кожа. Он молчит, откидывается на спинку стула, продолжая смотреть только на меня. Хочется встать и уйти, вызвать такси, уехать в академию, а лучше перемотать этот день – нет, неделю – назад и не соглашаться на партию Джульетты.
Изучает, медленно стуча указательным пальцем по скатерти, на манжете бриллиантом сверкает запонка, а на крупной кисти татуировка. Странный тип и опасный. Физически чувствую, как его взгляд скользит по лицу, задерживается на губах, потом на шее, груди. Из-за щетины не могу понять, сколько ему лет, около сорока, наверное.
– Ну вот, теперь мы все в сборе. Как одна семья. Виталина, познакомься, это Дмитрий, Дмитрий Горн, мой муж, – мать аккуратно кладет свою ладонь на руку мужчины, улыбается, она счастлива и влюблена. – Дима, это Виталина, моя дочь.
Глава 3
Теоретически я предполагала, что моя мать когда-нибудь снова выйдет замуж. Она еще молодая, здоровая женщина, ей незачем носить всю жизнь черный платок вдовы.
Но новость немного шокировала.
Может быть, я просто не была к ней готова и считала, что прошло слишком мало времени? Но нет, времени после гибели отца прошло достаточно. Восемь лет – немаленький срок. Пора уже ей было над этим задуматься, и как раньше не вышла, странно даже? Она имеет на это полное право.
Но мужчина пугал.
От него шел холод, он пробирался в самую душу, впитываясь через кончики пальцев, проникая все глубже по капиллярам и дальше, до самого сердца, окутывая морозом.
Но в то же время стоило посмотреть ему в глаза, как лицо обдавало жаром.
Мужчина не произнес ни слова за то время, что мать доносила до меня фантастическую новость, что вышла замуж, представляла нас друг другу. Говорила что-то еще, улыбалась, не убирая своей ладони с крупным бриллиантом на безымянном пальце с руки своего мужа.
Я практически не слышала ее, в голове все было как в тумане, в груди слева какая-то нехорошая боль.
– Извините, мне надо выйти, – голос хрипит. Громко отодвинув стул, привлекаю к себе внимание других гостей, быстро иду в сторону, даже не понимаю, где находится уборная.
С третьего раза нашла нужную дверь,