в густые сумерки ландшафт за окном автомобиля и погрузился в размышления.
Какой сегодня день недели? Четверг, что ли? Да, действительно, черный четверг[4]. Сейчас прыгни он даже в воды Хуанхэ – всё равно уже не отмыться. Инцидент с Дин Ичжэнем для него как удар молотом по голове, его тайные политические оппоненты, небось, не нарадуются. Гао Юйлян в душе ухмыляется. Пожалуй, что и Ци Тунвэй посмеется. Совещание провели совершенно бессмысленное. Гао Юйлян и Ци Тунвэй, как казалось поначалу, поддержали его предложение о вызове на дисциплинарную комиссию, но в действительности, в мгновение ока перепасовав мяч новоприбывшему секретарю парткома Ша Жуйцзиню, искусно заблокировали его. И надо же, опять так некстати: когда он вышел и так долго курил, сбежал Дин Ичжэнь – и что теперь подумают остальные? Заподозрят ли, что он, Ли Дакан, слил Дин Ичжэню информацию? Теперь уже всё равно, чистый у него из-за этого зад или нет – проблема имеется…
Репутация Ли Дакана как человека деятельного была общеизвестна, все эти годы он – незаменимый работник для парткома провинции, прирожденный лидер среди управленцев, не для одного из больших руководителей ставший секретарем с большой буквы. После подъема этих партийных чиновников они стали важнейшей политической силой провинции, получившей название «группировка секретарей». Что же касается учеников Гао Юйляна, все они прошли школу политико-правовой работы и именовались не иначе как «политико-правовой факультет». Разумеется, и «группировка секретарей», и «политико-правовой факультет» – это неофициальные прозвища среди кадровых работников, но человеческие связи и отношения никто не отменял, существование этих двух сил было неоспоримым фактом.
Став фигурой номер один в «группировке секретарей», Ли Дакан не очень-то мирился с Гао Юйляном. Его квалификация и опыт работы на государственной службе были гораздо значительнее, чем у Гао Юйляна. Гао – представитель академической среды, он же – человек практики, побывавший первым лицом уже нескольких крупных городов. У него великолепные политические достижения, он – застрельщик реформ. Гао Юйлян же, хоть и поднялся до уровня секретаря парткома Люйчжоу, большую часть своей биографии шел от параграфа к параграфу. Но в итоге Гао Юйлян оказался на шаг впереди: стал членом Постоянного комитета парткома провинции, заместителем секретаря парткома, и если бы не прибытие десантированного Ша Жуйцзиня, Гао Юйлян мог бы в этот раз стать даже секретарем парткома провинции. Говорят, что прежний секретарь парткома Чжао Личунь настойчиво рекомендовал Гао Юйляна в ЦК. В этой ситуации наилучшей позицией Ли Дакана было не принять должность губернатора провинции или заместителя секретаря парткома, а переводом из провинции N быть отправленным на должность в другое место. Его конфликт с Гао Юйляном, всколыхнувший тогда Люйчжоу, еще помнили в обществе, и потери от этого нес опять-таки Ли Дакан.
Дальнейшее развитие событий оказалось совершенно неожиданным. ЦК внезапно прислал Ша Жуйцзиня, назначение Гао Юйляна на пост секретаря