станицах крепкий сон.
Стоять нам до конца
За край отцов и вольный Дон…
– Жорик! Там к тебе Виктор пришел, – крикнула Георгию его жена, методист лагеря.
Она уже переоделась и бежала догонять строй. Ее рыжеватые волосы растрепались, голубые глаза блестели из-под роговых очков, опустившихся с горбинки носа. Эта горбинка была от турка-прадеда, которого казаки с хутора Западной когда-то взяли в плен в Азове.
– А где Виктор? – спросил Георгий.
– В «заглубленный пункт» пошел, – ответила она.
«Заглубленный командный пункт» на территории заповедника был создан командованием Северо-Кавказского военного округа как запасной командный пункт на случай ядерной войны. Он представлял из себя подземный бетонный бункер, протяженностью в три с половиной километра, с толщиной стен в метр и многометровой глиняной подушкой сверху, в которой должен был гаситься любой взрыв. Говорили, что якобы из Ростова до этого пункта под землей была проложена узкоколейка. Но правда это или выдумки – никто точно сказать не мог. Бункер был набит современной аппаратурой, обвешан коврами и застелен буковыми полами. Во время дружбы Ельцина с Клинтоном в Москве посчитали нерациональным поддерживать жизнедеятельность такого объекта. Все, что смогли, вывезли, остальное сожгли огнеметами и передали обгоревшее бетонное сооружение Министерству культуры, в частности, «Военно-историческому комплексу». Но бункер и сейчас представлял из себя уникальное и незабываемое зрелище. Герметичные металлические двери. Огромные, как спортивные залы, высокие черные помещения. Естественная вентиляция, при которой что зимой, что летом в бункере было плюс тринадцать по Цельсию, или около этого. Запасные ходы и многое другое заставляло людей входить сюда осторожно, с бьющимся сердцем, с чувством первооткрывателя. Директор Военно-исторического комплекса Владимир Гладченко провёл в бункер электричество, кое-где побелил и в некоторых залах даже организовал экспозиции оружия разных времен. Но все равно здесь еще много было неисследованных уголков и скрытых тайн.
Вот в этот бункер и прошел гость Георгия его друг атаман Соколово-Кундрюченской станицы – Виктор Приказчиков. Расположились они в длинной побеленной галерее, рядом с выходом, чтобы было теплей.
– У меня к тебе просьба, Виктор – сказал Георгий. – Ты в движении возрождения казачества с самого начала и знаешь не понаслышке, что было и как. Расскажи хотя бы в общих чертах. Мне сейчас это очень нужно.
– Рассказать можно, но кому это сейчас нужно? – сказал Виктор, сухощавый, резкий в движениях и подстриженный, по-казачьи, в скобку.
– Когда все это началось, я был в первых рядах. А дело было так. В августе 1991 года делегация казаков от Ростовской области поехала в Москву на Конгресс соотечественников. Прибыли казаки из Аргентины, Канады, Франции, Англии. На следующий день, на яблочный спас, собрались на молебен идти, как вдруг по телевизору «Лебединое озеро» пошло, затем заявление ГКЧП. Наша