разглядеть останки повнимательнее. – Не будете ли вы так любезны сделать для неё копию? Она – врач и горячо интересуется подобными… случаями.
– «Случаями»? – глаза доктора Бауэр широко распахнулись. В них плескались изумление, ужас – и жадный интерес. – Выходит, подобные инциденты случались и раньше? Вы знаете, что это за существа?
– Нет, – торопливо поправился Эшер. – Моя жена интересуется необычными смертями, например случаями самовозгорания людей, а это весьма похоже на самовозгорание. Вы упоминали, что подобные твари попадались вам не один раз?
– Сама не видела, – доктор переставила лампу поближе, и Эшер повернул поднос к свету. – Но староста деревни, Ляо Тан, заметил одно такое создание в сумерках, в зарослях на краю долины, через три недели после того, как нашли вот это первое…
– А где его нашли? – перебил Карлебах. – В этой вашей невероятно интересной статье говорилось, что его принесли селяне…
– Дом племянника старосты, Ляо Хэ, стоит на отшибе, возле дороги, ведущей к шахте. Его мать – сестра Ляо Тана – была немного не в своём уме и в последние годы не выносила шума от соседей. После её смерти Хэ остался жить в доме – он и сам слегка странноватый, – вспомнив об этом вздорном прихожанине, фрау Бауэр едва заметно улыбнулась. – Хэ разводит свиней и держит в доме трёх очень злых собак. За неделю до обнаружения останков Тан сказал мне, что на свиней его племянника кто-то напал прямо в загоне – он решил, что это волки. А однажды ночью Хэ услышал, как собаки заходятся лаем в темноте, пошёл проверить, что случилось, – и нашёл их у края болота рядом со старым входом в шахту. Там он и обнаружил это существо, основательно порванное. А позже две из трёх собаки заболели и издохли.
Эшер украдкой покосился на Карлебаха – в тёмных глазах старика за круглыми стёклышками очков блестели слёзы.
«А ведь когда-то это был человек, – подумал Эшер, отставляя поднос с уцелевшими останками. – Человек, у которого была жена, а может, и ребёнок – такой, как Миранда. Человек, который любил и был любим, который просто жил себе и никого не трогал…»
И, в отличие от вампиров, не желал продлевать свою жизнь сверх отпущенного срока.
«Заражение крови» – так объяснял это Исидро. «Они, судя по всему, не сохраняют индивидуальные черты личности – те, что делают меня Симоном, а вас – Джеймсом…»
– Хэ тут же притащил это существо ко мне, – доктор Бауэр осторожно прикоснулась кончиками щипцов к одному из жутких клыков. – Он никогда не верил в демонов и настаивал, что у всех явлений, которые мерещатся людям в сумерках, должно быть какое-то научное объяснение. А ещё он утверждал, что байки о способности всяких там «яо-куэй» призывать из шахт полчища крыс и прогонять их обратно – не более чем суеверия…
– Крыс? – резко оглянулся Карлебах.
– Так утверждают байки. И шахты, и топи возле главного входа кишат крысами.
– И как давно ходят эти «байки», фрау доктор? – осторожно уточнил Эшер. – Я изучал фольклор провинции Хэбэй, но ни разу не