их получил. С этими мыслями я встал из-за стола, набрал воды в стакан и стал поливать цветок на подоконнике.
– А как ты? – неожиданно вспомнил про меня Оскар.
– Весна, – ответил я на автомате.
Не солнце, не голубое небо, не бегущие на жидких ногах ручьи привлекали перед окном моё внимание. Я не смотрел на улицу, видел только, как, скользя по стеклу на шерстяных лапках, две мухи пытались спариваться.
– Скользко там.
– Да, ужасно скользко, – подтвердил Оскар.
Мухи продолжали фигурное катание на стекле. Своими большими глазами они молча и преданно смотрели друг на друга. Когда занимаешься, говорить о любви нет никакой необходимости. Они занимались.
– Дружная весна в этом году, не то что в прошлом.
– Разве в прошлом году была весна?
– Несомненно.
– Повезло тебе, а я так и не влюбился ни разу, можно считать, что её и не было. Снаружи действительно кипела весна, а внутри – будто бы осень. Прогулки по палой листве. Дружба – какое тяжёлое занятие. А старая дружба ещё хуже старой любви. Ни заняться, ни бросить.
– Как твоя жена? – устав от психологии, решил я переключить тему и поставил на огонь очередной чайник.
– Мы уже разошлись.
– Ты с ума сошёл, Оскар! Мария – эта аппетитная булочка… с корицей. Таких женщин не бросают. Да и вообще, женщин нельзя бросать. Ты не знаешь, каково им потом подниматься.
– Да, нельзя, впрочем, они могут себе это позволить.
– Но почему?
– Она не разделяла моих взглядов.
– Чушь. Разногласия между мужчиной и женщиной возникают от того, что одним хочется любить, а другим просто хочется. И где-то после тридцати пяти они меняются ролями. Спать надо было больше с ней. Скучно ей стало с тобой, с правильным?
– В общем, ушла.
– И как ты?
– Тяжко одному.
– Ты ей звонил?
– Когда грустно, все звонят бывшим. Знаешь, как временами накатывает.
– Я знаю, что такое депрессия, когда очень хочется отвести душу, но, куда бы ты её ни отводил, ей всё не нравится.
«Даже одинокому человеку необходимо побыть одному. Одному из тех, кого могут любить», – подумал я, закурив и предложив сигарету Оскару.
Он махнул головой и достал свою, электронную.
– Бывает, – увидел я росу на его глазах. – Только не надо драматизировать. Соберись!
– Я пытаюсь, но как? Очень трудно собрать человека из того, что она оставила.
– Женщину тебе надо, большую тёплую женщину, она тебя вылечит. Хочешь, познакомлю, у меня много в универе.
– Ради бога, не надо меня лечить, у тебя не хватит лекарства! Ладно, извини, Макс, загрузил я тебя с утра пораньше, мне уже пора на йогу, – положил он в карман рубашки свою сигарету, допил остатки чая и встал.
Я с радостью оторвал задницу от подоконника, выключил плиту и пошёл его провожать, размышляя о том, что сегодня надеть.
Утка с яблоками
Город выглядел серой грудой камней, которые легли так витиевато,