.

зачем мне видеть очевидное, когда я могу чувствовать невероятное.

      Тереза пододвинула и свой бокал тоже. Я залил ей полный бак, шампанское скользнуло через край. Она попыталась поймать его пальцами, но тщетно. Брют зашипел и весело побежал вниз по стеклу. Однако страсть его быстро улетучилась, образовав на скатерти небольшую лужу. Тереза облизнула пальчики и закусила вином из фужера.

      – Мы в ответственности за тех, кого раздеваем, – искал я какую-нибудь подходящую музыку в стопке пластинок.

      – Кто вы? Мужчины? – вытирала салфеткой лужу от шампанского моя жена.

      – Нет, все мы – люди. Ответственность – словно женщина, терпеть не может, когда её перекладывают на другого, – наконец нашёл я то, что искал. Вскоре к нашему разговору добавился бас Армстронга.

      – Мне другой не нужен, – положила Тереза в рот медальон копчёной колбасы. – Бл…, как же трудно, как же трудно быть женщиной, особенно счастливой и не стать бл…ю, – глотнула она ещё вина. – Я как на привязи. Чем сильнее привязываешься, тем чаще возникает желание порвать. Повозникает, повозникает и затихнет, – она взялась за сигарету. Но сигарета выпала из её пальцев, прокатилась по скатерти и нырнула под стол.

      – Зачем так переживать и выходить из себя?

      – Хотя бы покурить, – пыталась нащупать ногами сигарету Тереза. Вскоре ей это удалось, она нагнулась и подняла беглянку. Дунула на неё, положила в губы и прикурила.

      – Часто желание быть нужной полезной, «Рядом!», делает жизнь собачьей, – встала из-за стола Фортуна, подошла к холодильнику, достала из морозилки курицу и положила в раковину.

      – Как быть с теми, кто нас не любит? – выпустила облако Тереза.

      – С ними лучше не быть, – вытерла руки полотенцем Фортуна.

      – Так как не быть, если хочется.

      – Значит, всё-таки секс, вот что крепче всего вас связывает.

      – Я думала, что он развязывает.

      – Секс – это зверь, который сидит на цепи у любви. Стоит ему только сорваться, и он готов перегрызть всех своими поцелуями, – решил я подлить страсти в женский диспут.

      – И никакая любовь не спасёт человека от секса, разве что безответная, – убрала со стола пустую бутылку Фортуна и поставила на огонь чайник.

      – Да, мне нравится быть с ним нагой и курить сигареты в постели. Мне нужен этот голос с хрипотцой, которая царапает где-то внутри, да так, что не забыть.

      Аджика

      – Где ты пропадала всю ночь?

      – Не там, где ты подумал.

      – Жаль.

      – Почему?

      – Могли бы обсудить.

      – А кто вы собственно такой?

      – В смысле? Я твой муж!

      – Муж ведь должен любить.

      – Только не надо делать из меня идиота.

      – Не буду. Тем более что меня опередили.

      – Такой хороший день, зачем ты выводишь меня из себя?

      – Надо же с кем-то погулять.

      – Давай уже расстанемся раз и навсегда.

      – Так ты определись сначала – «давай» или «расстанемся»?

      – Мне кажется, я устал, я выдохся, я хочу лечь и лежать