зачем мне видеть очевидное, когда я могу чувствовать невероятное.
Тереза пододвинула и свой бокал тоже. Я залил ей полный бак, шампанское скользнуло через край. Она попыталась поймать его пальцами, но тщетно. Брют зашипел и весело побежал вниз по стеклу. Однако страсть его быстро улетучилась, образовав на скатерти небольшую лужу. Тереза облизнула пальчики и закусила вином из фужера.
– Мы в ответственности за тех, кого раздеваем, – искал я какую-нибудь подходящую музыку в стопке пластинок.
– Кто вы? Мужчины? – вытирала салфеткой лужу от шампанского моя жена.
– Нет, все мы – люди. Ответственность – словно женщина, терпеть не может, когда её перекладывают на другого, – наконец нашёл я то, что искал. Вскоре к нашему разговору добавился бас Армстронга.
– Мне другой не нужен, – положила Тереза в рот медальон копчёной колбасы. – Бл…, как же трудно, как же трудно быть женщиной, особенно счастливой и не стать бл…ю, – глотнула она ещё вина. – Я как на привязи. Чем сильнее привязываешься, тем чаще возникает желание порвать. Повозникает, повозникает и затихнет, – она взялась за сигарету. Но сигарета выпала из её пальцев, прокатилась по скатерти и нырнула под стол.
– Зачем так переживать и выходить из себя?
– Хотя бы покурить, – пыталась нащупать ногами сигарету Тереза. Вскоре ей это удалось, она нагнулась и подняла беглянку. Дунула на неё, положила в губы и прикурила.
– Часто желание быть нужной полезной, «Рядом!», делает жизнь собачьей, – встала из-за стола Фортуна, подошла к холодильнику, достала из морозилки курицу и положила в раковину.
– Как быть с теми, кто нас не любит? – выпустила облако Тереза.
– С ними лучше не быть, – вытерла руки полотенцем Фортуна.
– Так как не быть, если хочется.
– Значит, всё-таки секс, вот что крепче всего вас связывает.
– Я думала, что он развязывает.
– Секс – это зверь, который сидит на цепи у любви. Стоит ему только сорваться, и он готов перегрызть всех своими поцелуями, – решил я подлить страсти в женский диспут.
– И никакая любовь не спасёт человека от секса, разве что безответная, – убрала со стола пустую бутылку Фортуна и поставила на огонь чайник.
– Да, мне нравится быть с ним нагой и курить сигареты в постели. Мне нужен этот голос с хрипотцой, которая царапает где-то внутри, да так, что не забыть.
Аджика
– Где ты пропадала всю ночь?
– Не там, где ты подумал.
– Жаль.
– Почему?
– Могли бы обсудить.
– А кто вы собственно такой?
– В смысле? Я твой муж!
– Муж ведь должен любить.
– Только не надо делать из меня идиота.
– Не буду. Тем более что меня опередили.
– Такой хороший день, зачем ты выводишь меня из себя?
– Надо же с кем-то погулять.
– Давай уже расстанемся раз и навсегда.
– Так ты определись сначала – «давай» или «расстанемся»?
– Мне кажется, я устал, я выдохся, я хочу лечь и лежать